Влас всё ещё сидел на подоконнике между этажами.
– А у вас линейка когда? – прыгала она через две ступеньки.
– Пипяо! —чуть не сбив с ног Дину, Влас рванул домой.
Дина застыла с открытым ртом, не зная, как лучше поступить. В конце концов, ждать его показалось неприличным, и она двинулась вниз. Не успела выйти из подъезда, следом вылетел Влас уже в белой рубашке.
– Понеслись! – он чуть дотронулся до её руки.
И они помчались по улице, лавируя между шарахающимися прохожими. Не видевшие со вчерашнего дня расчёски волосы Дины, прилипали ко влажному лбу. Очки подпрыгивали, приходилось придерживать их руками. Забытый дома телефон казался мелочью по сравнению со сбитыми в кровь ногами. Она просто примеряла туфли, собираясь после надеть гольфы или колготки. В итоге не надела ничего. Ключи метались по пустому рюкзачку, захваченному в последний момент. Ни ручки, ни листочка. Господи, хоть бы расписание в группе выложили!
– Ты куда? – вырвалось у Дины, когда Влас, вместо того, чтобы повернуть к школе, помчался к рынку.
– Ба сказала, без цветов кринжово. Поможешь выбрать?
И Дина побежала на рынок вместе со своим крашем. Не думать же в самом деле, что Влас за цветочки станет с ней и дальше водиться!
Саша выцокивала по тротуару на высоких каблуках. Как можно быть такой безответственной! Договорились встретиться перед линейкой. Она ведь для Дины старается, учителей задабривает. И где благодарность? Дочь примчалась к концу линейки – потная в грязном порванном платье. Ещё доказывала, что случайно зацепилась за какой-то прут. В её возрасте Саша интересовалась косметикой и придумывала, как лучше перекроить старый мамин наряд, чтобы выглядеть не хуже других. Дине покупаются модные вещи. А она, вместо благодарности, умудряется быстренько испортить обновку и влезть обратно в убогие штаны. С её-то комплекцией!
Собирались же по-человечески после линейки в кафе посидеть. Так нет, всё настроение испортила! Поняла ли вообще, что обидела мать? Бесчувственная, вся в отца. Был же два дня назад у своей бабки, какая необходимость опять к ней переться? Ну, и что, что раньше с детьми работала! С тех пор уж полвека прошло. Перед пенсией-то она работала, кажется, воспитателем в интернате. Сейчас максимум, чему может научить – молитве. Или бесовскому заклинанию. Саша до конца не понимала, каким богам поклоняется бабка Максима. Тьфу ты, чёрт! Не собиралась же в салон возвращаться, ноги сами привели.
– Всем привет! – она кивнула девочкам, улыбнулась клиентам.
– Сашенька, где это вы урвали такое чудо? – пожилая дама с густо намазанными бровями кивнула на полутораметровый японский мандарин уншиу, усыпанный ярко-оранжевыми плодами.
– Один увлечённый дядька от сердца оторвал.
– Она за него полцарства отвалила! – кисло улыбнулась Яна.
Скажи спасибо, не из твоей зарплаты! Ишь ты, разговорилась при клиентах! Скрывая досаду, Саша сделала вид, что проверяет влажность земли в горшке.
– Неужели, настоящий?
Сорвав мандарин, Саша протянула клиентке.
– У него особо ценные – корочки. Рекомендую кинуть в заварку. Или добавить в варенье.
– Благодарю! – понюхав мандарин, та царапнула кожицу ногтем и сунула в сумку. – В чай обязательно попробую, варенье не по моей части.
– Может, кофейку? – гостеприимно предложила Саша. – Или лучше чай?
Клиентки радостно кивнули, ждать обеим предстояло ещё долго. Одна сидела с кусками фольги, другая со вздыбленными от подсохшей краски волосами.
