– Доброе утро, господин премьер, – пофыркивая от усердия, отозвался Пьедмонт. – Отличный денек, чтобы планировать военные действия!
Шадрак застонал про себя. Каждый день одни и те же слова!
Сальваторе Пьедмонт был военным, видавшим гораздо лучшие времена. В первые годы после Разделения его отец носил звание генерала. Как раз в те дни восстания черных рабов на юге привели к образованию Нового Акана. От отца Пьедмонт унаследовал нелюбовь ко всякого рода мятежам и незыблемую уверенность, что вооруженным силам Нового Запада по зубам любая проблема, малая и великая. Годы шли; потомственному военному довелось увидеть, как постепенно паршивела его любимая армия, ведь Новый Запад очень долго жил в мире с соседями. И вот теперь, разменяв восьмой десяток, старый вояка познал счастье: армия вновь оказалась в центре внимания. Бродгёрдл, со своей стороны, похоже, плевал на то, что во главе действующих войск оказался переживший свои дни старикашка. Может, ему было так даже проще.
– Доброе утро, – повторил за ним Миддлс и выпрямился в кресле.
Он еще не отошел от острого осознания собственной важности, сопутствовавшего назначению его госминистром. В присутствии Бродгёрдла он неизменно натягивал маску суровой серьезности, подобавшую, как он думал, столь ответственному посту.
– Доброе утро, – устало пробормотал Шадрак.
Бродгёрдл по-змеиному зубасто улыбнулся в ответ, радуясь зрелищу поникшего, павшего духом Шадрака. Он сказал:
– Сегодня нам нужно очень многое обсудить. Прибыли донесения от Григгса и Джуна.
– И что пишет Джун? – с предвкушением пророкотал Пьедмонт. – Я знаю Эрика Джуна. Отличный солдат!
Шадрак подавил желание закатить глаза.
– И он и Григгс докладывают о существенных препятствиях, мешающих их продвижению, – сказал Бродгёрдл.
– Что?.. – вырвалось у Пьедмонта.
Миддлс обеспокоенно сдвинул брови:
– Никак новые карстовые провалы?
– Совершенно верно, джентльмены. Провалы. – Бродгёрдл откинулся в кресле и обвел взглядом министров, словно требуя объяснений.
Первую карстовую воронку заметили в начале июня. В течение всего одной ночи целый квартал на западе Бостона поглотила зияющая дыра. Тьма внизу выглядела бездонной. Выживших не нашли.
Второй провал случился двумя днями позже, на сей раз в юго-западной части города. Здесь жертв оказалось меньше, поскольку застройка была не такой плотной, но страху воронка нагнала много. На сегодня в пределах одного дня пути от столицы насчитывалось семь воронок. И возникали новые, причем именно там, куда собирались идти маршем войска Нового Запада.
Шадрак успел наслушаться скороспелых теорий. Говорилось о скверном дорожном строительстве, плохом дренаже, беспримерной вулканической активности. Велись и более серьезные научные споры, вот только убедительных объяснений происходившего по-прежнему не наблюдалось.
– У нас проблема, с которой приходится считаться, – сказал Бродгёрдл, со значением поглядывая на Шадрака, словно он был причиной всему. – Войска следуют картам, составленным военным картологом… который определенно не ведет учета провалам.
– Что сказать, – сухо ответил Шадрак. – Воронки не всегда возникают по моему предначертанию.
Бродгёрдл поднял бровь. Сарказм Шадрака был ему как с гуся вода.
– Каждому маршруту, намеченному для войск, должны соответствовать запасные пути.
Шадрак хотел возразить, что это привело бы к неизбежной путанице и логистическому кошмару, но его прервали.
