Смерти вопреки - страница 15

Гигантский рост Ове позволил бы ему сыграть не только тролля, но и небольшого великана. Он обходился почти без грима. Зеленую морду в бородавках с огромными ушами и отвислым носом принимали за маску, а так как Ове почти всегда молчал, никто не видел его острые зубы и склизлый язык с нарывами. Больше всего народ пугался запаха. К слову сказать, мылся Ове каждый день, но природа брала свое. Тролль всегда стоял в проеме двери, чтобы сквозняк выносил вонь из зала. У нас никогда не было паутины на потолке, потому что ее сметала голова нашего вышибалы. Кулаками он почти не пользовался – хватало угрожающего оскала. Впрочем, несмотря на отталкивающий вид, у Ове в городе было много поклонников. Особенно его обожали дети. Для них Мари изобрела специальный десерт – «Лесное угощение тролля». Его готовили по пятницам, которую мы называли «детским днем». До вечера в зале было не протолкнуться от любопытных ребятишек, которые приходили со всего Северного поглазеть на настоящую нечистую силу.

Ближе к ночи из подвала появлялся вампир. И хотя Спир спал наверху, мы решили, что для создания образа ему лучше будет выбираться из сумрачного погреба. Его появления ждали всегда. Спирос у нас был самый популярный. Галантные манеры, такт, обворожительная улыбка, бархатный голос, приятная физиономия и сладкие речи – ну разве могли провинциалы устоять перед этим светским львом, который по воле обстоятельств оказался вдали от шумной столицы. В отличие от Ове Спирос использовал много косметики – красил глаза и правил цвет лица. От постоянного недоедания его кожа часто покрывалась пятнами и шелушилась. Свою худобу вампир скрывал пышным воротником и камзолом специального кроя. Волосы давно заменил парик. Если бы поклонницы вампира видели его истинное обличье, боюсь, Спирос умер бы от голода.

Впрочем, никто из нас не мог похвастаться красотой, разве что Джунг, но он был не в счет. Самым страшным в таверне считался бедняга Лео, который днем и ночью сидел в клетке. Лео был главным украшением «Нечистой силы». Смотреть на него приезжали даже из других городов. Но и проблем с ним было немало. Один дотошный профессор никак не мог поверить в то, что можно так искусно изобразить гниющую плоть, не прибегая к натуральным материалам с кладбища. Он даже грозился обратиться к церковникам, но Мари вовремя догадалась напоить его зельем, заново влюбив в престарелую жену. С тех пор профессор у нас не показывался, а на Лео стали надевать балахон, чтобы его гниющее тело привлекало меньше внимания.

Вонял мертвец еще хуже, чем тролль. Мы спасались мешочками с ароматными травами и курильницами, которыми завешивали клетку. В лучшие времена Лео не смогли бы удержать никакие решетки, однако из-за плохого питания он с трудом передвигал ноги. Рядом с клеткой всегда находился кто-то из нас, потому что за зомби нужно было следить – как-то одна девочка захотела скормить ему конфету и едва не лишилась руки. После этого случая мы посадили Лео на морфий. Мне было жаль его, но с наркотиками он был спокойней.

Если тролль, вампир и хозяин-оборотень работали в общем зале, оправдывая название заведения, то другие служащие таверны обитали исключительно в кухне и погребе.

Ведьма Мари была слишком стара, чтобы развлекать публику или бегать между столами – с этим успешно справлялись мы с Джунгом. Она с трудом переносила путешествия, и клялась, что не покинет Северный, пока ее не заберет смерть. Я надеялся, что ждать ей осталось недолго. Мы все надеялись.