– А кем работает ваша тетя?
– Я танцую, молодой человек, в хореографическом коллективе, – насмешливо проговорила Ярилова, подняла вверх руки и повернула в сторону голову, будто лебедь из «Лебединого озера».
Хм, танцовщица, тогда понятно, откуда у нее такое красивое и сильное тело. Я сделал шутливый полупоклон:
– Спасибо за молодого человека, тетя! А вы кем работаете? – взглянул я на Алину.
– Учителем английского языка, – задорно ответила девушка и подставила солнцу правый бок.
Наступила пауза, меня про мой род занятий никто почему‑то не спрашивал, и я решил сказать о нем сам:
– А я – тренер по вольной борьбе в детской юношеской спортивной школе.
– Вау! То‑то, я смотрю, вы весь из мышц состоите, – сказала Алина с нотками уважения в голосе, а ее родственница, как мне показалось, заинтересованно взглянула на меня. – Люблю физически развитых людей. А вы почему один приехали на отдых?
Я посмотрел на пришедшего на пляж Люстрина, который остановился у одного из зонтиков со свободными лежаками и махнул мне рукой в знак приветствия. Я тоже махнул ему в ответ и повернулся к Алине:
– Не люблю шумные компании, мне нравится одному отдыхать.
– А как же жена, дети? – задала коварный вопрос девушка, явно желая выяснить мое семейное положение.
Люстрин поднял сложенный каркас зонта с тентом, расстелил на лежаке полотенце, положил на него пляжную сумку, потом снял с себя шорты, майку, обувь и босиком направился к морю, виляя оттого, что не привык ходить по песку, задом, как оказалось довольно крупным для мужчины его комплекции.
– Холост я, вернее, разведен, – не стал я лукавить.
– Понятно, – действительно ли удовлетворенно или мне так просто почудилось, сказала Алина, и задала мне следующий вопрос: – Ну, и как вам здесь?
Тело ее почти высохло, вода осталась лишь в ямочках у ключицы и, когда девушка опустила руки, несколько капелек сбежали из них и скатились по шелковистой коже в ложбинку между грудей, обтянутых верхней частью крохотного бикини сиреневого цвета. Я невольно сглотнул – хотелось бы мне провести языком по этой великолепной коже, слизнуть капельку морской воды, несмотря на то, что она была горько-соленой.
– Отлично, – признался я. – Меня все устраивает.
Свободных мест на пляже становилось все меньше и меньше, а народ все прибывал и прибывал. Кое‑кого из отдыхающих я уже знал. Из столовой, размахивая сумкой, к морю шла большеротая девица, она как‑то неласково посмотрела в мою сторону, но не подошла, очевидно, из‑за того, что я находился в компании с Алиной, продефилировала мимо и устроилась на лежаке, в стороне от меня. Невдалеке справа, ближе к ограждающему территорию забору, который уходил прямо в море, я заметил «селадона» Николая Гуляева, а почти у самой кромки воды внизу – врача Галину Студенцову. Она явно уже давно была здесь, но я только сейчас обратил на нее внимание. А вот к женщинам направился Валерий Замшелов собственной персоной, в своей летней сетчатой шляпе и прикольном пляжном костюме, состоящем из шорт и рубашки пижамной розоватой расцветки. Действительно, «ба, знакомые все лица!», Михаила Бурмистрова только не хватает. Но не все друг другу были рады. Алина, заметив Замшелова, как‑то скисла, и я понял – общество бородатого не очень‑то нравилось ни ей, ни ее тете. Но тому все нипочем, шел и улыбался расположившейся на лежаке Надежде, которая пока его не замечала, и Алине!
