– Мог, да не сделал, правда?
Эстер попыталась улыбнуться. Том впервые видел ее улыбку: перекошенную, но удивительно приятную. От этого казалось, что Эстер наконец-то начинает хорошо к нему относиться и больше не считает досадной помехой.
– Ну пошли, что ли, – сказала Эстер.
За сто миль от них Шрайк что-то замечает на озаренной луной равнине. Он дает знак пилотам-инженерам, и те, кивнув и недовольно ворча, начинают снижение.
– Что там еще? Долго мы будем летать туда-сюда над колеей, пока он наконец признает, что сопляки убились насмерть?
Но ворчат они тихонько, потому что боятся Шрайка.
Открывается люк, и Шрайк спускается на землю. Водит зелеными глазами из стороны в сторону и наконец находит то, что искал: клочок белой ткани от разорванной рубашки, намокший от дождей, полузасыпанный глиной.
– ЗДЕСЬ БЫЛА ЭСТЕР ШОУ, – объявляет Шрайк в пространство и начинает вынюхивать ее запах.
Поначалу казалось, что удача им улыбается. Том и Эстер быстро пробрались по слабо освещенной палубе и нырнули в тень огромного колеса. Вокруг виднелись темные очертания других городов со светящимися окнами, а у одного шахтерского городка на верхней палубе пылал большой костер – там вовсю веселились.
Беглецы прокрались к сходням, перекинутым на соседний торговый городок. Охрана там не дежурила, но сходни были ярко освещены. Как только Том и Эстер сошли на палубу соседей, сзади раздался оклик:
– Эй!
А потом уже громче:
– Эй-эй! Дядя Рейленд! Рабы удирают!
Они бросились бежать, – вернее, Том побежал, волоча Эстер за собой, а она на каждом шагу поскуливала от боли. Вверх по лестнице, потом по мостику, мимо храма Перипатетии – богини странствующих городов, – и вот они выскочили на рыночную площадь, уставленную рядами железных клеток. В некоторых клетках сидели в ожидании продажи тощие заморенные рабы. Том заставил себя притормозить, стараясь не привлекать внимания и прислушиваясь, нет ли погони. Погони слышно не было. Может, Рейленды махнули на них рукой, а может, ловить рабов в чужих городах запрещалось, – Том не знал, какие правила приняты на Ярмарке.
– Идем к носу. – Эстер выпустила его руку и подняла воротник пальто, скрывая лицо. – Если повезет, в носовой части будет воздушный причал.
Им повезло. На верхнем ярусе на возвышении были причалены с полдюжины небольших дирижаблей. В темноте наполненные газом оболочки напоминали сонных китов.
– Мы украдем дирижабль? – прошептал Том.
– Нет, разве только ты умеешь его водить, – через силу проговорила Эстер. – Видишь, там кафе для летчиков? Попробуем заказать перелет, как нормальные люди.
Кафе размещалось в старой ржавой гондоле от дирижабля, привинченной к палубе. У входа под полосатым тентом стояли несколько металлических столиков. Внутри горели керосиновые лампы и пожилой летчик дремал, развалившись в кресле. Кроме него, была только одна посетительница – зловещего вида восточная женщина в длинном красном кожаном пальто. Она сидела в темном углу возле стойки бара – несмотря на темноту, в черных очках. Крошечные стеклышки поблескивали, как надкрылья жука. Она обернулась, когда Том подошел к стойке, и уставилась на него.
За стойкой крошечный человечек с огромными вислыми усами протирал стаканы. Он не проявил интереса, когда Том сказал:
– Мне нужен дирижабль.
– Куда?
– В Лондон, – ответил Том. – И чтобы вылет сегодня.
– Лондон, говорите? – Усы человечка дернулись, как будто под носом у него сидели две белки и помахивали хвостами. – Там разрешают причаливать только судам с лицензией от лондонской Гильдии купцов. У нас таких не водится. Стейнс – не того уровня город.
