– Нужно только как-то разведать, каким поездом он отправляется.
– Легко! – Десантник достал из кармана тетрадный лист, развернул. – Где тут дальняя дорога? Перед самым полуднем. Сейчас позвоним в справочную и узнаем рейсы… Кстати, у тебя сотовый есть? Нужно купить. А то как бы не потеряться между столицами.
– Ты это всерьез, Игорек? – не поверил своим ушам Варнак. – Собираешься мчаться в Питер только потому, что гадалке дальняя дорога на картах выпала? Ты, часом, не «того»? Может, хоть что-нибудь о чем-нибудь пояснишь? Или опять начнешь гнать пургу про «закрытую информацию» и «испытательный срок»?
– Тебе хочется узнать правду? Всю-всю? – поднял на него глаза напарник. – Хорошо, расскажу все, что знаю. Ты когда-нибудь изучал математику? Ты знаешь, что такое «точки экстремума»? Это такое хитрое математическое изобретение из области интегралов и дифференциалов, позволяющее определить в линиях функций точки перегиба. Например, если крыло прямое, подъемная сила у него маленькая. Если изогнутое – то больше. Если сильно изогнутое, то опять же маленькая. И нужный изгиб есть интеграл от пачки функций, просчитывающих аэродинамику. Если ты бросишь в человека маленький камушек, то он не причинит никакого вреда. Если бросишь очень большой, то он до врага не долетит. И тут тоже нужно считать интеграл с учетом прочности противника и скорости ветра. Понятно излагаю?
– Пока да. Непонятно, к чему сейчас все это словоблудие?
– Понимаешь, Рома, – погладил тетрадный листок бывший десантник. – Я ни хрена не понимаю в аэродинамике, но это ничуть не мешает мне летать на самолетах. И я ничего не соображаю в баллистике, но это не мешает мне метко стрелять, используя рассчитанные кем-то на прочность стволы, веса зарядов и пуль и подогнанные под дугу их полета прицельные планки и мушки. Я ни хрена не понимаю, как Зоримира определяет точки перегиба в человеческих судьбах, как считает их интегралы и дифференциалы, но поскольку неприятности с клиентом случаются всегда и непременно именно в отмеченные ею дни, я не вижу смысла не пользоваться этим ее мастерством. Так понятно излагаю? Она мне объяснить пыталась, я не врубился. Хочешь попробовать сам – милости прошу, расспрашивай в свободные дни хоть днем, хоть ночью. Однако вспомни про это после возвращения из Питера, хорошо? А сейчас думай о деле!
– Нужно купить рации, – после короткой заминки сказал Еремей. – Телефон – это долго, муторно, пишется, и его могут отключить. Обычная пара бытовых раций позволит стабильно оставаться на связи на удалении нескольких километров, незаметно передавая клиента из рук в руки.
– Принято, – кивнул Игорь. – Иди покупай. Фирма платит.
* * *
– Вы постоянно задаете вопросы, Сергей Васильевич, – не выдержал Варнак, – а сами не объясняете ничего! Это нечестно! Давайте тоже ответьте хоть на один. Если вы подозревали нас с Игорем в подготовке убийства, то почему не арестовали? Почему не взяли сразу, как только почуяли неладное?
– Хороший вопрос, лейтенант, – невозмутимо кивнул гость. – Очень важно, что его задал именно ты. Дело в том, приятель, что мы стоим на страже закона, а не занимаемся набегами на лиц, показавшихся нам подозрительными, или субъектов, пусть даже самых неприятных, на которых поступил одиночный сигнал о неблагонадежности. Документы, с которыми ты ознакомился, называются «доказательной базой», на основании которой суд должен был вынести свой вердикт о вашей виновности. А взять вас с напарником мы собирались в Питере. Взять с поличным, поскольку оперативная информация из дополнительных источников предупреждала, что объект Батарейка подлежал ликвидации именно здесь. Ты был под плотным аккуратным «колпаком», тебя постоянно снимали и слушали, и тебя надлежало вязать в тот самый миг, когда только ты попытаешься сблизиться с объектом и достать «ствол» или иное оружие. Так что все случившееся отснято не то что от первой и до последней секунды, но и даже с изрядным запасом сот
