– Не могу ответить, не зная, о ком ты говоришь… чудище… Как мне тебя называть?
– Называй меня «господин».
– Я тебе этот котел сейчас на голову надену! – Дамиру захлестнул самый настоящий, неподдельный гнев. – Кто ты такой, тварь полусгнившая, чтобы я признала тебя господином?!
– Ты как разговариваешь с нуаром, смертная?! – вскочил мертвец. – Тебя давно следовало казнить за непомерную наглость! Я поведаю обо всем твоему хозяину! Если бы здесь были другие рабы, способные показать дорогу, ты уже была бы мертва!
Его меч с веселым посвистом прорезал воздух и уперся в ее горло.
Дамира ощутила легкий холодок ужаса, настолько реальным показалось прикосновение к шее острого деревянного клинка. Именно деревянного – она ясно разглядела прожилки древесных волокон на покрытом морилкой лезвии. Каких только неожиданностей не преподносит во сне человеческий разум! Это было невероятное, непостижимое ощущение: стоять перед обнаженным двухметровым атлетом, готовым в любой миг рассечь тебя клинком, – и одновременно понимать, что в реальности тебе абсолютно ничего не угрожает. Женщина даже снисходительно улыбнулась:
– Оглянись вокруг, живой труп. Здесь нет никого, кроме тебя и меня. Так что привыкай к вежливости. Хочешь что-то узнать – выполняй мои условия.
– Я нуар! А ты – смертная! Ты – женщина! Ты – рабыня! Склони свою голову немедленно, или я срублю ее!
– Мне стало страшно, труп. Вот мое условие: дай клятву, что больше никогда не станешь угрожать мне, не причинишь никакого вреда, и… и… – Сказки подсказывали, что желаний должно быть три, но в голову, как назло, сходу ничего не пришло, и потому она выпалила: – И колыбельную каждый вечер!
– Каждый вечер что? – Клинок перестал давить на горло.
– Колыбельную! – Она расплылась в улыбке. – С детства обожаю, когда меня убаюкивают.
– Твоя наглость беспредельна, смертная рабыня. Ты не имеешь права существовать. Умри! – Клинок взметнулся вверх, и Дамира закрыла глаза.
Пришла пора просыпаться.
Однако пробуждения не случилось. Равно как и удара над плечами. Женщина приоткрыла один глаз.
Нуар играл мечом, глядя на нее сверху вниз и глубоко дыша. Струпья с его тела опадали, открывая тонкую розовую кожицу, которой успели затянуться раны. Если внутренние органы тела регенерировались с такой же скоростью, то убить этого мертвеца действительно было не просто. Того времени, которое у обычного тяжелораненного уходит на предсмерные муки, восставшему из могилы вполне хватало, чтобы полностью выздороветь.
– Это и есть ваше селение, смертная? – спросил он.
– Ты даешь клятву? – открыла она второй глаз.
– Ты понимаешь, что заслуживаешь казни, женщина?
– Ты должен звать меня Дамирой. – Она открыла глаза и распрямилась. – Или ты забыл? И давай договоримся сразу: или поклянись, или убей. Мне не нравится, когда какой-то труп постоянно пугает меня глупыми страшилками.
– Не называй меня трупом! – Меч плашмя ударил ее по плечу. Ударил очень больно, Дамира даже удивилась, что не проснулась.
– А как мне тебя называть? Ты не назвал своего имени.
– Ты должна звать меня господином! – Лезвие опять нажало на горло.
– Тогда убивай, и покончим с этим!
– В тебе слишком много гордости для простой смертной, пусть и старшей над другими, – опустил оружие нуар. – Мое имя Шенынун, и я готов дать тебе клятву безопасности, если ты в ответ поклянешься всегда отвечать на любые мои вопросы.
