Как только я проявляю эту заинтересованность, Аня словно приходит в себя и понимает, что опять сболтнула лишнего. Она поднимается с кровати, попутно вырывая наушник из моего уха.
— Кажется, да, — поспешно отвечает она. — Думаю, его слова означали, что не стоит напиваться до степени отключения сознания и творить непонятно что. Иначе проснешься и ничего нельзя будет изменить. Останется только ненависть. К себе. И ко всем.
Ее слова неподдельно пугают меня.
— И у тебя получилось? Получилось последовать этому совету?
Аня направляется к письменному столу. Теперь она собирает тетради и просто складывает их в сумку.
— У тебя завтра первое занятие есть в расписании? — немного помолчав, спрашивает Аня.
Она не отвечает на мой вопрос, предпочитая отвести разговор в сторону. Но это не помогает забыть о нем лично мне. Напряжение, охватившее все тело, никуда не уходит.
— Да.
— Хорошо. Тогда я тебя разбужу, — Аня ставит сумку на пол. — Я пойду в душ.
Она оставляет плеер на кровати и скрывается в ванной комнате, закрыв изнутри дверь. Я приподнимаюсь и сажусь, вновь вставляя наушники в уши. Что же произошло с тобой, Аня? Сейчас в моей голове крутится лишь этот вопрос.
Дверь в нашу комнату приоткрыта, и в нее вдруг входит девушка. Возможно, она постучала, но я этого не услышала. Снимаю наушники и вопросительно смотрю на гостью.
— Кира Сокол? — спрашивает она и опускает глаза в листок, который держит в руках.
— Да, это я.
— Подойдите к Валентину Сергеевичу, он в своем кабинете.
Я киваю. Поднявшись на ноги, стучу в ванную и кричу Ане, что ненадолго ухожу и прошу не закрывать дверь на ключ.
***
Толкаю тяжелую дверь и вхожу в холл университета. Вокруг еще тусуется народ, хотя на улице вечереет. Но о чем это я, поздние лекции никто не отменял. Многоголосный гомон закладывает уши. Я поправляю волосы и шагаю к классу литературоведения.
— Валентин Сергеевич, вы меня искали? — спрашиваю я, стоя на пороге аудитории.
— Да, проходите.
Сажусь за первую парту, напротив преподавателя. Валентин Сергеевич что-то пишет, и я не смею его торопить.
Внимательно оглядываю кабинет. Позади мужчины находится доска. На ней разводы от стертой надписи, но в углу по-прежнему виднеется сегодняшняя дата, начирканная тонким мелом. На столе преподавателя много разноцветных папок, из некоторых торчат синие закладки-стикеры. Отчего-то мне хочется заглянуть внутрь и узнать, что же там такое написано.
Валентин Сергеевич поднимает на меня глаза и откладывает ручку в сторону.
— Заранее извиняюсь, что оторвал вас в личное время, но мне необходимо заверить список и передать в дирекцию. Совершенно забыл о нем. Вы подавали заявку на занятия по творческому письму?
— Да, — радостно отвечаю я.
— Хорошо. Занятия веду я. К счастью, мы с вами знакомы, — улыбается он, — мне лишь нужна ваша подпись. Подойдите ко мне.
Окрыленная, я подлетаю к преподавательскому столу и получаю бумагу, в которой следует оставить свой автограф. Список не маленький, и многие подписи напротив фамилий уже стоят.
— Замечательно. Занятия проходят по четвергам в шесть часов вечера в этом кабинете. Как вы видите, в группе, включая вас, семнадцать человек, поэтому прошу, не опаздывать. Я не могу никого задерживать. Это правило касается всех.
— Хорошо, спасибо, — соглашаюсь я, ставя последнюю закорючку.
Протянув Валентину Сергеевичу ручку, я прощаюсь с ним и покидаю кабинет. На еще один крохотный шаг я приблизилась к мечте. Научиться хорошо писать — моя жизненная цель.
