– А где это написано? Значок «Лада» вижу.
– Так лада – это и есть Жигули.
– Ты меня не путай. Сначала ВАЗ, потом Жигули, а теперь ещё и ладу приплёл.
– ВАЗ – это завод, который делает Жигули, – объясняю я ему, – а Жигули и лада – это одно и то же.
– Ну, здрась-сь-сьте…
– До свидания, спокойной ночи, а лучше прощайте!!!
– На суде тебя простят. Алё, полиция?
Да чёрт с ним, – думаю, – пусть звонит, куда хочет, хоть в милицию, хоть в Кремль, хоть батюшке Ленину на тот свет…. Просто, полиция потом сколько нервов потреплет.
– Ладно, – говорю, – вот лично у вас, какая машина?
– Моя машина лучше всех, – гордо заявил непонятливый посетитель и кивнул на стоящие у забора лыжи, – Никогда не подводит и расходов, ну, никаких.
Он убрал от уха мобильный телефон, а я от возмущения даже не нашёлся, что сказать.
Откуда ни возьмись, появился хозяин «шестёрки» – двухметровый детина с широченными плечами и крупным мясистым лицом с изрядным количеством морщин. Не говоря ни слова, он открыл дверцу, достал монтировку и начал двигаться в мою сторону.
– Эй-эй, мужик, ты чего? – забеспокоился я.
– Не чего, а что, – басом прогремел он, – По машине ударил? Ударил. Ну, так теперь получи сдачу.
Он повертел в руке монтировку, ухватил её за другой конец второй рукой и с лёгкостью согнул, завязав в узел…, в морской, кажется. У меня в горле застрял сухой комок, спина взмокла. Я попытался оправдаться, но предательский язык никак не хотел издавать привычных уху звуков:
– Йа за-за-за-за… за-за-задел случайно рукой, слу… чайно… я.
Водитель «шестёрки» бросил монтировку на землю, сгрёб меня в охапку и я, посмотрев на этот металлический узел, с ужасом представил себе, в какую замысловатую фигуру превратиться сейчас мой позвоночник. Мясистое морщинистое лицо оказалось совсем близко и меня окатило волной запаха свежего пивного перегара.
– Жигулёвское? – тихо пискнул я.
– Угу, – буркнуло лицо.
Руки здоровяка казались каменными глыбами, зажавших в свои каменные тиски всё моё весьма немаленькое тело целиком. Вдруг подумалось, как хорошо, что я не успел пообедать, иначе у этого громилы появился бы ещё один повод, чтобы меня убить.
– Чтобы я тебя здесь больше не видел! – прогремело лицо, обдав меня новой партией перегара, и в ту же секунду я оказался лежащим на снегу в какой-то нелепой позе лицом вверх и тазом тоже вверх.
Широкоплечий здоровяк, неясно каким образом влез в машину, совсем не подходящую для его габаритов, и, стрельнув на прощанье клубом газа, скрылся за поворотом. Я полежал ещё немного и, отряхиваясь, поднялся на ноги.
– И всё-таки, где доказательства? – прозвучал из-за спины опостылевший голос посетителя, о существовании которого я совсем забыл, – где доказательства того, что эта машина – Жигули?
– Это вертолёт семейства крестоцветных, – ехидно парировал я и собрался уходить. Тем более, что на улице минус двадцать градусов, а я выскочил в одной спецовке. Но мужчина схватил меня за рукав и постарался удержать.
– Не пытайся увильнуть, молодой человек, я с тобой ещё не закончил, – грубо сказал он и снова достал свой мобильник. Я рывком высвободил руку.
– Алё, полиция? – привычно бросил тот в трубку.
– Пошёл вон, – тихо сказал я.
– Что?! Ах так…
– Пошёл вон, придурок! – заорал я.
Меня переполнял ужасный букет чувств: обида, злость, отчаянье, разочарование, опять обида…. И всему этому виновником был он – он один. Я выхватил у него из рук трубку и со всей силы трахнул об землю! Мелкие осколки разлетелись в разные стороны, а я размахнулся и что было мочи отвесил обидчику такого пинка, от которого тот должен был перелететь через проезжую часть и приземлиться в сугроб метрах в ста от моего магазина! Но он даже с места на двинулся, только крякнул разок и всё. А ещё через мгновение я ощутил чудовищную боль в ноге и взвыл, словно волк на луну, катаясь по снегу.
