– Наконец родная земля! Хэлло, Ильич! Как поживаешь? Боже, что это за запах?
Последнее замечание относилось, кажется, ко мне. С интересом изучая свою потенциальную клиентку, я миролюбиво сообщила, что это пахнет скорее всего моими духами.
Американка по-свойски протянула мне руку. – Линда Э. Фридлендер! – представилась она.
– Евгения М. Охотникова! – ответила я, не моргнув глазом.
Рукопожатие королевы унитазов было крепким и доброжелательным. Может быть, стоило сразу же объясниться с ней насчет моего статуса, но в этот момент из вагона появились новые действующие лица.
Вначале на перрон ступил чернокожий мужчина. Он был аккуратно пострижен и одет в необыкновенно элегантный костюм, который сидел на его атлетической фигуре как влитой. Белоснежная рубашка и тщательно повязанный галстук завершали картину – он был похож на неприступного холеного прокурора из кинобоевика. У него было довольно приятное невозмутимое лицо, сверкающие зубы и золотая печатка на пальце. В руках он держал небольшой кожаный чемодан.
– Позвольте представить! – бодро сказала мисс Фридлендер. – Джимми! Мой… э-э… бухгалтер!
Афроамериканец холодно улыбнулся и слегка наклонил голову. «Ну да, – подумала я, – ревизия же – как тут обойтись без бухгалтера. Интересно, умеет ли он говорить по-русски?»
В этот момент сверху чуть ли не обрушился еще один мужчина – он был маленький, лысый и необычайно сердитый. В правой руке он держал огромный роскошный чемодан с серебряными застежками, в левой – чемодан поменьше, а через оба плеча его были перекинуты объемистые сумки.
Приземлившись на перрон, он избавился от чемоданов и принялся стаскивать с себя сумки, вполголоса бормоча что-то под нос. Госпожа Фридлендер, жизнерадостно кивая, запустила руку в свою сумку и извлекла оттуда пухлую пачку долларов, по – простецки перехваченную розовой резинкой. С хрустом отделив одну зеленоватую купюру, она протянула ее лысому мужчине, одарив его в придачу лучезарной улыбкой.
Из этого жеста стало ясно, что коротышка в свиту нашей гостьи не входит, а исполняет здесь роль добровольного носильщика. Кажется, он даже и не претендовал на вознаграждение, потому что взглянул на однодолларовую бумажку с некоторым испугом. Однако он, поколебавшись, взял доллар.
Госпожа Фридлендер немедленно обернулась к своему великолепному бухгалтеру и объяснила по-английски:
– В России очень ценится американский доллар!
Тот отреагировал все той же индифферентной улыбкой, которая применялась им, видимо, на все случаи жизни. Но нашей гостье захотелось тут же подтвердить свою блестящую мысль, и она, оглянувшись, с большим энтузиазмом вскричала:
– Хай, бой! Парень! Хочешь заработать доллар?
Я поинтересовалась, куда она смотрит, и увидела полусонного тинейджера в раздолбанных ботинках и с серьгой в ухе. Услышав, что его зовут, он слегка проснулся и осторожно приблизился. Линда Э. Фридлендер протянула ему доллар и, чарующе улыбнувшись, сказала:
– Он твой! Найди нам сюда такси – будь любезен!
Тинейджер тупо посмотрел на купюру в своих руках, ничего не сказал и нырнул в подземный переход.
– Сейчас у нас будет машина! – торжественно объявила американка.
Лысый мужчина неопределенно покачал головой, подхватил потертый чемодан и поспешил прочь. Лицо мисс Фридлендер сияло.
Я прикинула мысленно, что в заветной пачке должно быть не менее двухсот долларовых бумажек. По-видимому, американская фабрикантша полагала, что такая сумма откроет перед ней зеленую улицу. Во всяком случае, на двести самых разнообразных услуг она рассчитывала определенно.
