— Я даже не знала, что здесь есть такое милое кафе, — осматриваюсь, коты отодвигают мне стул.
— Мы давно хотели привести тебя сюда. Но ты всё тапками нас гоняла. И вот, свершилось, — улыбается Тим.
— Жаль, повод не радостный, сметаночка, — горько улыбается Борис.
— Простите меня, — начинаю с извинений, — мне очень жаль, что я так себя вела. Просто… это…
— Меню? — улыбчивый официант кладёт передо мной обтянутую тугой кожей книжечку с перечнем блюд.
Кусаю губы, коты ждут. Делают вид, что читают меню, но я чувствую их напряжение. Мне страшно! И стыдно… время растягивается, словно вязкая резина.
— Он меня похитил, — тихо произношу, чтобы лишить саму себя шанса откатить назад или отмазаться.
— Что? — Боря поднимает серьезный взгляд на меня.
Тим всё ещё делает вид, что читает меню. Ну вот! Меня сейчас возненавидят!
— Пять лет назад, — хватаю салфетку, начинаю отрывать от неё кусочки, — я работала в Эмиратах. Кадир был нашим спонсором…
— Что ты там делала?
— Искала… мне очень хотелось всё узнать про оборотней. Не только волков, но и другие виды. А ещё мы разрабатывали лекарства против человеческих болезней. Это было моей главной задачей.
Коты внимательно слушают.
— Кадир меня очаровал. На тот момент я была сильно подавлена, очень ждала своего истинного и на какое-то время поверила, что это он…
— И что между вами было? — напряженно спрашивает Тим.
— Ничего. Постепенно я поняла, что он не моя пара и охладела. Но Кадир был слишком настойчив… и накануне моего отъезда пригласил меня в гости в свой дворец.
— Он обидел тебя? — спрашивает барс, а я поднимаю на него затравленный взгляд.
Борю не интересует, спала ли я с драконом. Ему важно, не обидели ли меня…, но почему? Ведь я подпорчена теперь…
— Обидел, это мягко сказано. Он подмешал мне что-то в вино. А потом я очнулась в его темнице, закованная в цепи.
— Еб твою… ублюдок, — Тим выпускает когти, проделывает дыру в меню.
Всхлипываю. Две салфетки уже разорваны на кусочки. Беру третью…
— Кира, — Боря аккуратно вытаскивает из моих пальцев салфетку, — оставь ты в покое эти бумажки. Дай лапку…
Он сжимает мою ладонь. И слова сами срываются с губ…
— Он меня изнасиловал. Много раз…
Слышу низкое рычание. Боря сильнее сжимает мою ладонь. В его глазах вижу лишь боль. И нежность.
— Бил… намеренно оставлял глубокие раны, которые потом заживали. Как он говорил: я оставляю их не на теле, а на душе, Кира. Глумился над моей верой в богиню. Смеялся, утверждая, что докажет мне бесполезность истинности…
Всхлипываю. Коты вдруг встают. Куда они?!
— Встань, сметанка, — говорит мне Боря.
Подчиняюсь, встаю. Коты обходят стол. Ну всё? Меня сейчас бросят?
Кира
Но вопреки всем страхам, Тим забирается на противоположный диванчик, где я сидела, затем хлопает по нему ладонью. Призывно облизывается. Он не зол? Не разочарован?
Я не понимаю…
— Садись, Кируська! — серьезно смотрит на меня, — просто мы хотим быть ближе… такой разговор важный…
— Ладно, — усаживаюсь, кот притягивает меня к себе, прижимается губами к виску.
По телу бегут сладкие мурашки. Я готова урчать даже от такого невинного жеста. Словно всю жизнь бродила в пустыне, изнывала от жажды, и теперь моя душа начала напитываться живительной влагой.
Любовью тех, для кого я была рождена.
— Так, подвиньтесь! — Боря плюхается рядом с краю, берет мою руку в свою, целует, — вот теперь можно общаться нормально. Чтобы наша сметанка с ванилью никуда не сбежала.
