Нужно хотя бы рассредоточить их, отправить часть ребят в другие укрепления… – промелькнула в голове запоздалая мысль, – передовой отряд ксенобиан уже появился из сумеречного тоннеля, и в этот миг в коммуникаторе раздался неестественно-спокойный голос Астафьева, предыдущую фразу которого Доминик попросту не расслышал в момент шквального огня:
– Я закрепился. Скажи своим: пусть лягут на пол и держаться за что-нибудь.
Ван Хеллен едва ли осознал смысл адресованных ему слов, но машинально выкрикнул:
– Ложись! Всем лечь! Хватайтесь за крупные обломки!
Три раскатистых хлопка прозвучали за спинами наступавших ксеноморфов, и вдруг все разительно изменилось, словно по мановению неведомой силы: в зале, где движение воздуха можно было ощутить разве что у самого пола в районе зарешеченных вентиляционных отверстий, внезапно возник настоящий ураган. Бесноватый порыв ветра шел в направлении тоннелей, увлекая за собой все незакрепленные предметы, его порыв сносил баррикады, опрокидывал и увлекал за собой фигуры чужих, казалось все вокруг пришло в движение, в едином порыве устремляясь туда, где взрывы пробили толстые стены тоннельных переходов.
Кто-то в ужасе закричал, вместе с обломками мебели вверх взметнулось несколько человеческих тел, живых ли, мертвых, угадать было попросту невозможно, и вдруг картина всеобщего хаоса озарилась зловещим красным светом, – это включились аварийные системы сигнализации, и чей-то громоподобный голос, перекрывая вой бесноватого урагана, заговорил, размеренно и спокойно:
– Внимание, нештатная ситуация! Разгерметизация тоннельных переходов! Аварийные системы вступили в действие!
Голос явно опаздывал за событиями, – он тонул в нестерпимом вое, – от сводов тоннелей вниз стремительно опускались толстые переборки, а ветер в последнем порыве пытался проскользнуть в сужающуюся щель.
Еще секунда и все стихло, только запоздалый грохот еще раскатывался по залу, вслед за сорванными со своих мест фрагментами укреплений…
* * *
Доминик поднялся с пола, не веря, что остался жив.
Он машинально поднял голову и увидел как от свода правого тоннеля, раскачиваясь на тонком тросе, вниз опускается человеческая фигура в скафандре.
Это был Николай.
Чужие…
Мысль полыхнула в сознании и тут же отпустила, стоило взгляду переместиться к мощным металлокерамическим плитам, перегородившим все три магистральных прохода сектора.
– Внимание, аварийные переборки опущены, угроза декомпрессии ликвидирована. – Красный свет в зале внезапно померк. – Сбой системы централизованного энергоснабжения. Переход на резервные накопители будет осуществлен в течение двух минут.
…
Свет в отсеках вспыхнул так же внезапно, как и погас.
Что-то разительно изменилось, – это почувствовал каждый из горстки уцелевших людей.
Пятилетняя Даша, терпеливо сидевшая подле обесточенного синтезатора продуктов, вдруг удивленно всплеснула руками:
– Ребята смотрите, огоньки!
Кто-то из детей взобрался на заиндевелый контейнер и поднес озябшие ладошки к вентиляционной решетке, откуда ощутимо повеяло свежим воздухом.
– Тепло… Воздух теплый!
…
Доминик и Николай встретились посреди загроможденного обломками зала.
– Я же говорил, что все получиться. – В голосе Астафьева почему-то не звучало ноток торжества от одержанной только что победы, – в нем чувствовалась усталость, граничащая с опустошением.
– И что теперь Ник? – Спросил Ван Хеллен, присаживаясь рядом с Астафьевым, на угловатый выгоревший изнутри корпус компьютерного терминала.
