Не сказать, что Кровавый герцог – человек чести, но законы Пяти священны для всех в Империи. Он не должен их нарушить.
– Как пожелаете. – Его баритон мягкий и бархатистый, ничуть не изменившийся за прошедшие года. Не то что мой, хотя по голосу и не понятно: женщина я или мужчина. Поэтому оставалось только надеяться, что байки про то, что Ищейки могут считывать о человеке все по запаху крови – ложь.
На самом деле еще недавно я не знала о их существовании: они практически исчезли во время последней войны, и никто даже не предполагал, что один Ищейка все же выжил в той кровавой бойне, пока Киран Ердин не стал Генералом Империи и не приступил к своим обязанностям. Он уничтожил каждого предателя, каждого повстанца, – всех, кто поддерживал переворот. А поскольку только Ищейка мог выследить лиц из узкого круга, сомнений в природе его Дара даже не возникало. Киран стал верным псом Императора, который ложью и обманом заполучил себе кровавый трон.
Все Молчаливые хорошо знали, что ни в коем случае нельзя делать, чтобы избежать проблем. Во-первых, не оставлять после себя кровь. Во-вторых, не давать Ищейке почуять кровь.
И оба этих правила я сейчас нарушила.
Киран лениво рассматривает меня. Я понимаю, что он не видит под маской мое лицо, но все равно чувствую себя так, будто сижу перед ним совершенно нагая. Хотя в действительности все как раз наоборот.
– Могу я одеться, или вы предпочитаете видеть меня на дуэли голым?
Его вопрос застает меня врасплох, поэтому я просто киваю. Мое лицо под плотной тканевой маской заливается яркой краской.
– Правильно ли я понимаю, что мне идти за своим оруженосцем, который зафиксирует наш поединок, в таком виде?
– Оденьтесь.
Я совершаю непростительную глупость, когда отхожу к окну. Как идиотка, доверяю его честности в этом вопросе, хорошо зная, что не смогу смотреть на его мужское достоинство. За спиной слышу лишь слабую усмешку и тихий шелест простыней. Затем раздаются шаги, когда он ступает босыми ступнями по холодному полу там, где нет прикроватного ковра. Я прислушиваюсь к малейшему шороху, чтобы понять, не заносит ли он надо мной свой изящный клинок. Однако звона вынимаемой из ножен стали не слышно, и я одергиваю себя за желание обернуться. Успокаиваю себя тем, что он не всадит мне клинок в спину, хоть в последнем и не сильно уверена. Как и в том, что страх за свою жизнь – единственная причина, чтобы повернуться.
За несколько минут у меня в памяти воскрешаются события ночи аукциона, будто это случилось только вчера. А ведь я наивно полагала, что давно выбросила этого человека из своей головы и жизни.
Я слышу звук застегивающейся пряжки ремня и голос Кирана:
– Я готов. Прошу, следуйте за мной.
Я оборачиваюсь и встречаюсь взглядом с его удивительными сапфировыми глазами, светящимися в полутьме. На его губах играет легкая улыбка, словно он уверен в своей победе. Галантным жестом он предлагает мне выйти из спальни первой, и я, подняв с пола свой кинжал, засовываю его в закрепленные на бедре ножны. Я знаю, что мне нельзя будет использовать его на дуэли, однако расстаться с полюбившимся оружием не могу.
Мы выходим в холодный коридор, и я снова жалею о том, что так легко оделась. На мне лишь тонкая черная рубашка с длинными рукавами и высоким воротом, скрывающим шею и нижнюю часть лица, и темные холщовые штаны – обычно в таком виде я хожу на задания, когда требуется выкрасть из домов богатеев важные документы. Однако эта одежда – единственные чистые вещи, которые остались после потасовки с Лезвиями. Другие же насквозь пропитались кровью и не годились для этого задания.
