Я вспоминаю Рейнольда и поджимаю губы, задаваясь вопросом, пересечемся ли мы с ним снова. Как он отреагирует на то, что я снова оказалась втянута в проблемы?
– Джонатан, лошади готовы? – раздается за спиной чувственный голос Кирана, и я оборачиваюсь. На нем угольного цвета камзол, украшенный синей и серебряной вышивкой, узкие штаны и отполированные до блеска высокие сапоги. Его черные, как смоль, волосы идеально уложены и прикрывают уши. Но сильнее всего меня притягивают его глубокие синие глаза, обрамленные длинными ресницами. Колдовской взгляд снова заставляет мое дыхание сбиться, а сердце пропустить удар.
Мимо нас снуют слуги, но я не замечаю их, потому что Киран Ердин перетягивает на себя все внимание.
– Да, Ваша Светлость. Все готово, – отвечает Джон, пока я тщетно борюсь со своими чувствами к герцогу.
– Отлично. – Киран подходит ближе и легко целует мою руку в перчатке, отчего мои щеки заливаются краской. Из-за туго затянутого на груди корсета тяжело дышать, и я надеюсь, что в последних приготовлениях к отъезду мое смятение не слишком заметно. – Тогда пора.
Он обхватывает руками мою талию, срывая с губ тихий протестующий писк, а затем легко, как пушинку, усаживает меня на вороного коня и разглаживает складки платья. Вцепившись в луку седла, я испытываю дежавю и мысленно молю лишь об одном: чтобы Киран сел со мной, а не на рядом стоящую лошадь. О, Ночь, как вообще можно устойчиво сидеть на этой животине?
– Что, боитесь? – неожиданно спрашивает Киран, поднимая голову, и усмехается.
Я поджимаю губы, но ему не требуется ответ: он и так видит, что я напугана и растеряна.
Киран накидывает на плечи такой же темный плащ, как на мне. Застежка с драгоценными камнями блестит на солнце, переливаясь всеми оттенками синего.
Тем временем Джон, тоже облаченный в плащ, разворачивает лошадь в сторону ворот и проверяет, надежно ли все закреплено.
– Сами поведете коня? – Нахальный вопрос Кирана застает меня врасплох, и не успеваю я ничего ответить, как он взлетает позади меня и берет в руки поводья.
Джонатан рядом с нами трогается с места, а за ним бежит третья лошадь, привязанная к его седлу.
Все мысли исчезают из головы, когда Киран пришпоривает коня, и я крепко прижимаюсь спиной к его груди, вдыхая ни с чем не сравнимый запах моря, хвойного леса и летней грозы.
Сердце перестает бешено биться, как только мы переходим на скачку по дороге, вьющейся через сосновый лес. Я чувствую исходящий от тела Кирана жар и его руки у себя на бедрах. Его горячее дыхание опаляет левую щеку, и это сбивает меня с мыслей. Я не знаю, когда и каким образом этот мужчина стал моим личным роком и единственным светилом в жизни, не знаю, почему рядом с ним я превращаюсь в потерянную простушку. Но одно только его присутствие, харизма, то, как он уверенно себя ведет в любой ситуации, заставляют меня терять голову.
Уже став безвольно послушной, я пытаюсь хоть как-то вернуть себе хребет и начать мыслить здраво. Я знаю, куда меня везут, – сама дала на то согласие, но ведь…
Но что?
Меня нельзя назвать бедной овечкой, да и к тому же я многое повидала за жизнь в столице. Мне известно о герцоге, Императоре и его дворе – все это поможет удержаться на плаву, пока выступаю в качестве марионетки Кирана, которую он ловко использует в своих собственных целях. Хотя за время нашего знакомства он ни разу не причинил мне вреда. Правда, могу ли я из-за этого считать Кирана Ердина своим другом, как наказала Люция? Мне не под силу найти внятное объяснение ни его поступкам, ни своим мыслям, а его близость не дает даже задуматься об отрицательном ответе на вопрос.
