Весь Ваш».
Так что, фактически, отказа не было. Хотя официально – был.
Впрочем, расположение Пушкина не спасло ситуацию. И спустя полтора года господин Хмельницкий был вынужден признать в особом донесении министру внутренних дел: «Относительно заведения и скорейшего открытия публичной библиотеки имею честь донести, что как в состав ее поступило еще весьма мало книг и открытие оной в отдельном помещении показало бы слишком очевидно сей недостаток, то я до преумножения оной поместил ее в зале, нанимаемой на собственный мой счет, где мною собраны все образцы мануфактурных произведений Смоленской губернии, и как в сей зале, открытой для публики, имеются шкафы, большой письменный стол и прочая весьма приличная мебель, то и помещение в оной малого числа книг, которые на установленных правилах позволяется читать посещающим сию залу, представляет до времени достаточную для сего удобность».
Тем не менее, появились специальные правила пользования новой библиотекой: «Время посещения библиотеки назначить ежедневно по два раза в будние дни… Порядок для чтения установить двоякий: для чтения книг в самой библиотеке и для ссуды книг на дома; в первом случае желающие должны иметь билет попечителей, с изъяснением в них права на чтение каждого».
Разъяснялись в этих правилах и функции сотрудников: «Библиотекарь ведет составляющим картотеку книгам два каталога, с обозначением в графах номера книги, названия ее, числа частей и цены, если она покупается у книгопродавцев, один белый, а другой черновой, из которых в последнем должны расписываться читатели».
Был определен также и штраф за утерянную или же испорченную книгу, «ссуженную на дома», весьма нешуточный кстати – 15 рублей.
Словом, несмотря на скудность фонда, становилось понятно: библиотечное дело в Смоленске поставлено на широкую ногу.
Само же здание построено в 1888 году для Смоленского купеческого собрания – объединения местных предпринимателей. Здесь решались важные вопросы о зачислении того или иного торговца в ту или иную купеческую гильдию. Ну и, разумеется, помимо зала заседаний и рабочих кабинетов здесь располагался развеселый купеческий клуб. А также «Магазин хозяйственных вещей и строительных материалов Д. В. Кувшинникова».
* * *
Рядом (Большая Советская улица, дом №27/20) – дом П. Ф. Ланина, известного до революции как староста смоленского купечества. Здесь же размещалась Вторая женская гимназия.
А на противоположной стороне Большой Советской, в доме №24 уже при советской власти находилась знаменитая Третья школа имени Н. Чернышевского. Среди ее преподавателей особо славился Иван Григорьевич Вороной, учитель математики. Один из учащихся той школы, Александр Борохов писал в своих воспоминаниях о первой встрече с этим педагогическим деятелем: «Но вот, наконец, начинаются занятия. Подходит урок математики. Затаив дыхание, жду прихода Вороного. Дверь открывается и в класс крупным шагом входит человек выше среднего роста, коренастый, бритоголовый, с волевым взглядом через очки. Раскрыв журнал, вызывает каждого из нас, строго вглядываясь. Большинство школьников, вероятно, ему знакомы – учились у него в седьмом. На мне задержался. Интересуется, откуда я. Но как учился, не спрашивает.
Знакомство завершается, и Иван Григорьевич… объявляет: «Будем писать контрольную работу по задачкам седьмого класса». Называются из учебника номера задач. Такое количество за урок мы в Куровской не решали. Не медля, я приступаю к делу. Решаю одну за другой, не встречая затруднений. Попадаются и те, что я решал перед учебным годом. Раньше других сдаю контрольную и еще жду какое-то время звонка. Вороной не высказывает никакого внимания к сданной мною контрольной. Ждет остальные, прохаживаясь по классу. Но ни к кому не подходит… Жду с нетерпением следующего урока алгебры. Наконец он приходит. Гляжу, не отводя глаз, на дверь. Она открывается, и в класс входит Вороной. Вместе с журналом он держит стопку наших контрольных. Взгляд его суровый. Положив, скорее бросив на стол журнал с контрольными, он жестко произносит: «Чему я вас учил? Ничего не знаете. Варяг из какого-то поселка положил вас на лопатки».
