– Надеюсь, про яд это образно. – Он отправил в рот две подушечки жевательной резинки со вкусом кокоса и клубники. Справа от них тянулась длинная траншея с торчащими невпопад проводами и трубами. Город вступал в сезон дорожных работ. До поздней осени главные магистрали будут стоять перекопанными. А по ночам и вовсе с перекрытым движением.
– Дай слово, что никогда не будешь изменять жене.
– Я вообще не хочу жениться, – признался он.
– Дай слово! – повторила мать.
– Девушки тоже считаются? – спросил он.
– Артём, мне сейчас не до шуток. Измена это плохо. Не представляешь, какой униженной я себя ощущаю. Твоя юность пришлась на времена, когда мораль и преданность почти ничего не стоят. Дав слово, ты подсознательно будешь избегать предательства. Я тебя знаю. Весь в меня, совестливый.
– Хорошо, мам, – сдался он. – Обещаю не изменять своей жене или девушке.
– Запомни своё обещание.
– Что-то мне подсказывает, что ты не дашь забыть, – прошептал он.
– По-моему, я больше не хочу мороженое.
Он покосился на мать в надежде выяснить, шутит она или нет. По выражению её поблекшего лица понять это было невозможно.
– Куда мы едем? Я водитель, ты навигатор. Кофе? Пицца? Набережная? Парк? Дом?
– Только не домой. – Мама Артёма тёрла виски, закрыв глаза. – Ничего не хочу. Внутри меня пустота. Я словно проткнутый спицей шарик, оставленный висеть на ветке в виде сморщенного огрызка резины. Никакого проку. Никаких желаний.
– И сколько будет длиться твоя хандра?
– Ты так и не понял, насколько всё серьёзно, ребёнок.
– Начинаю догадываться. – Артём прибавил звук радио, разбавив неуютную тишину приглушёнными звуками поп-рока. В компании с музыкой жизнь не казалась неутолимо тоскливой. За окном мелькала разделяющая проезжую часть липовая аллея. В отсутствие новых указаний он продолжал ехать по старому маршруту. Когда отец хватится машины у подъезда, сразу начнёт отправлять матери сообщения. Он не был тираном, но свою территорию бдительно охранял. Как выяснилось, фертильная секретарша ему ближе, чем такое важное событие в жизни сына, как получение водительского удостоверения. Будь оно проклято.
– Голова болит, – простонала мама.
– Сейчас заедем в аптеку, – сообщил он. – Купим таблетки, приведём тебя в порядок.
– Ты же знаешь, я стараюсь не принимать химию. Не надо аптеки. Скоро пройдёт.
– А если нет? Ты перенервничала, отсюда и мигрень. Я за таблетку.
– Не слишком-то ты расстроился при виде отца с любовницей, – внезапно сказала женщина. Сухой голос выдавал бурлящее в ней раздражение.
– Мам, я первый раз за рулём, – спокойно напомнил он. – Постоянно в напряжении. И тут такое. Конечно, я расстроился. Ещё как расстроился. С отцом будет неловко общаться. Какой реакции ты от меня ждала? Я стараюсь поддерживать тебя как умею.
– Неловко? – передразнила его мать. – Неловко?! Так вот о чём ты беспокоишься.
– Мам, какая собака тебя покусала? – изумился он неприятной перемене в поведении сидящей справа от него женщины. – Я ничего не сделал, чтобы заслужить такой тон по отношению к себе.
– Я ошиблась, когда говорила, что ты похож на меня. Вылитый отец. Его порода. Смеёшься надо мной про себя. Все вы такие.
– Как твоя голова? – попробовал он сменить тему беседы.
– Не заговаривай мне зубы, – рявкнула она, продолжая сжимать виски. – Все ваши трюки наперёд знаю.
Артём всерьёз испугался за свою мать. Буквально осязал исходившую от неё покрытую шипами агрессию. Он сбросил скорость до сорока километров и стал искать глазами место для парковки. Из-за ремонтных работ количество парковочных мест снизилось так критически, что впору заносить их в Красную книгу.
