Девушка мгновенно повернулась и застыла с гребнем в руках. Странное дело, но он не заметил в ее глазах страха, лишь один немой вопрос. Она даже не попыталась прикрыться и словно не стеснялась своей наготы, которая в данный момент выглядела особенно вызывающей.
– Вы что здесь делаете?! – нахмурившись, негромко спросила она.
Беспалый мгновенно зажал ей рот рукой и, приставив нож к горлу, с придыханием сообщил:
– Будешь жить, сучка!.. Обещаю… Если дергаться не станешь. – Дотянувшись до лампы, он уверенно прикрутил ее, обжигая пальцы. – А теперь залазь на трюмо, немного подмашешь мне. – Девушка в страхе попятилась, отступила к трюмо. – Вот так, детка, – просипел Тимофей, – только попку не отбей. Уж очень она у тебя аппетитная.
Сумрак почти скрыл ее, лица не рассмотреть, выделялись лишь глаза, огромные и влажные, как у совы.
– Осторожно… Ты меня поцарапаешь!
В голосе ни малейшего волнения.
Беспалый прислушался к собственным ощущениям. Барышня его не боялась, это уж точно. Страх различим сразу, даже в абсолютной темноте. В первую очередь это огромный выброс энергии, которая, как ни странно, ведет к параличу воли. А девушка вела себя совершенно естественно, словно речь шла о самых обыкновенных вещах.
– Не переживай, – повеселев, шепнул Беспалый. – Не поцарапаю. Не будешь дергаться, сама удовольствие получишь и мне радость доставишь.
Свободной рукой он взялся за конец ремня. Расстегнул портупею, и, когда штаны упали к его ногам, он приблизился к ней вплотную и ощутил ее прохладное, гладкое тело.
– Обхвати меня ногами! – велел Беспалый, притянув девушку к себе.
Почувствовав тяжесть ее бедер, он мягко вошел в нее. Движения его становились все более энергичными и ритмичными. Девушка, слегка откинувшись, опиралась на трюмо. По ее частому прерывистому дыханию Тимофей понимал, что ей нравится их занятие. Незнакомка была влажная и теплая, как будто дожидалась его целую вечность. Не справясь с нахлынувшими чувствами, он откинул в сторону нож, который зловеще вонзился в дощатый пол, и, ухватив девушку за бедра, все неистовее тянул ее на себя, вырывая из колыхающейся груди новые сладкие вскрики. Неожиданно ее ноготки, будто бы крохотные кинжалы, впились ему в кожу, и девушка, издав громкий, протяжный крик, блаженно расслабилась. На мгновение из-за тучи вышла луна, осветив застывшее и одновременно счастливое лицо женщины. Луна тут же скрылась, погрузив комнату в еще большую темень. В этот самый момент Тимофей тоже разрядился, зарычав по-звериному. Обессиленный, он прильнул к распластанному женскому телу.
Тимофей даже не понял, что произошло. Какая-то неведомая сила скинула его с трюмо и швырнула к противоположной стене. Оглушенный, он рухнул на что-то необыкновенно гремучее, больно ударившись бедром.
Ярко вспыхнул свет. Беспалый невольно зажмурился. Открыв глаза, он обнаружил, что нелепо сидит в тазу, и увидел ствол пистолета, направленный точно ему в грудь. Девушка держала пистолет умело, обхватив рукоять обеими руками. Этот способ удержания оружия назывался треугольником. Весьма эффективен на расстоянии в четыре метра, да и держалась барышня уверенно. Она по-прежнему была обнажена, что, похоже, совершенно ее не волновало. Внутри у Беспалого похолодело, он подумал о том, что она не спешит одеваться по одной лишь простой причине, – ей это ни к чему. Сейчас брызнет яркая белая вспышка, и все для него будет навсегда закончено. Глупо умирать со спущенными штанами, да еще к тому же от руки бабы. Пусть даже такой темпераментной, как эта. Можно представить, какие усмешки будут гулять на лицах бойцов, когда они обнаружат окровавленный труп своего сотоварища.
