– Опять слезы? Ну, что ты в самом деле? Будто на войну провожаешь.
– А куда же? Там ведь убить могут? Значит на войну. Слушайся Михаила. Не лезь, куда не велено. Помни о детишках.
– Да не лезу я ни куда. Сзади все время. Это Михаил лезет всегда вперед. Начальство потому что. А мне чего лезть? Все будет нормально. Напрасно волнуешься. И одежка у нас надежная, и оружие. Так что жди к ужину. Голодные вернемся.
– Почему раньше нельзя? Ваша машина ведь хоть через минуту вернуть может.
– Михаил говорит, что лучше соблюдать режим дня. Где-то он прав. Ну, что вот за возвращение через минуту? Только отобедали и опять за стол? А ты и соскучиться не успеешь.
– А ты думаешь, что мне это нужно? Соскучиваться?– всхлипнула опять Аннушка.
– Иногда нужно, чтобы не надоесть друг другу,– попробовал, "пробить" супругу Сергей.
– Ты мне? Может, я тебе надоедаю уже?– надула губки Аннушка.
– Нет, ты мне не надоедаешь, солнышко. Извини, ляпнул не подумав.
А Катюша и вовсе поставила Михаилу ультиматум, потребовав взять в этот раз с собой.
– Да ты что, мать?– растерялся Михаил.– Я же тогда буду все время думать, как бы с тобой чего не случилось и одним глазом в твою сторону смотреть. Даже не проси. Нет, нет и нет. Там будут стрелять, травить газом и я даже не могу представить, что там еще заготовлено этой "шестеркой. Поэтому и идем вшестером. Леонидовича и Силиверстовича я бы тоже оставил здесь, но они люди самостоятельные и запретить я им не могу. А ты мужняя жена, так что убоись, как в Библии сказано и жди дома с возвращением из похода. Пироги выпекай и что там положено. Короче, как в песне "накрой в избе широкий стол".
– Обузой буду? И кроме как пироги печь не пригодна более ни на что я у тебя?– нахмурилась Катюша.
– Сама рассуди… Там будешь обузой. Зачем ты там нужна? Разве мы не обойдемся без женщин? Обойдемся. Тогда зачем подвергать вас опасности? Любопытно тебе, как Леонидовичу собственными глазами взглянуть на "лежбище"? Поверь, ничего там особенного ты не увидишь. Дом и дом – в горном лесу. Можешь записи Филины просмотреть. Он там везде пролез, только внутрь разве что не залетел. Жесткий контроль, даже для насекомых хитрые ловушки предусмотрены. Муха не пролетит.
– Боюсь я за тебя, Мишань,– у Катюши глаза тоже поплыли слезами.
– И ты решила бояться за меня непосредственно рядом со мной? Хорошая идея, но неосуществимая. Не настаивай. Обижусь, что считаешь слабаком, за которым догляд нужен.
– Я не с доглядом, Мишань, и обидеть тебя не хочу. Я люблю тебя и беспокоюсь.
– И я люблю. Поэтому жди дома. К ужину. Надеюсь, что к праздничному.
– Ты сомневаешься?– сразу услышала нотки неуверенности в голосе Михаила Катюша.
– Помнишь, как у нас говорят? "Надейся на лучшее, готовься к худшему".
– Они что же, еще и одолеть вас способны?– совсем всполошилась Катюша.
– Вот уж это никогда. А сбежать могут как-нибудь – наверняка. Эти маги, за те тысячи лет, что живут, огромный опыт конспиративный наработали и наверняка есть у них различные отходные маневры. На случай проигрыша. Победа всегда проста в своих последствиях. Что делать в результате всегда понятно, а вот поражение всегда непредсказуемо и заготовок должно быть очень много. Сдаваться они не собираются. Нам – это точно. Мы для них – смерть окончательная.
В пирамиде шуршали манипуляторами по полу "прапора", протирая его от пыли и зафиксировав появление хозяев, все дружно замерли, отдавая честь.
