– Вот гады,– прошептал Хрюкин, не решаясь открыть дверь в коридор.– А вдруг они сейчас из других помещений барахло перетаскивают. Нарвешься и получишь пинка под голый зад,– рассудил он и присел прямо на пол перекусить. Перенервничавшему Артуру особенно хотелось есть. Сбегав за канистрой с водой, которую оставил рядом с санузлом, он вернулся назад и, утолив голод с жаждой, буквально подполз к входной двери. Долго прислушивался, гадая, хорошо ли дверь эта задерживает звуки. Поскреб ее, постучал легонько и шепотом напев нужные мотивы, слегка приподнял полотно. Щель сантиметровая зачернела, и Хрюкин смело поднял ее до конца. "Немцев" в коридоре не было. Ушли и свет погасили. А дальше удар последовал один за другим. Проверка складов показала, что "немцы" оказались шустряками, и вымели из них все под метлу. Пустые помещения, отзывались звонким эхом, повторяя проклятья Хрюкина, которые он рассыпал уже в полный голос. Остановившись перед последней дверью, Артур прижался к ней лбом и простонал:
– Хоть бы за этой чего из жратвы осталось,– в голове его мельтешили картинки с упаковками мясными и борщовыми, и почему-то мешки с солью. Все таки недосоленное мясо было в "кастрюльках" и организм, надо полагать, сетовал визуально на это обстоятельство,– хоть бы сухарей мешок еще найти бы,– размечтался Хрюкин, боясь думать о свежем хлебе, чтобы не так было потом обидно. Вскрыв дверь, и свет включив, он чуть не зарыдал от радости, увидев пару стеллажей, заполненных коробками. А рядом с ними стояли два мешка и, надпись на них гласила – "Соль".
Распотрошив коробки и убедившись, что в них мясо крокодилье и борщи, Хрюкин пересчитал "кастрюльки" и понял, что на пару недель пропитанием обеспечен.
– Сволочи,– прошептал он.– Съем, а потом что?– мысль эта неприятная, омрачила радость от находки, но следующая более оптимистичная, слегка взбодрила: – Нужно все тщательно проверить. Не может такого быть, чтобы здесь не было лестницы обыкновенной между этажами. Так не бывает. А если, к примеру, лифт сломается. Тогда как?– рассуждал Хрюкин, сидя на коробке и хлебая горячий борщ. Хлеба, правда, он не нашел, зато обнаружил за мешками с солью свой мешок с сухарями. Зачем "немцы" его туда сунули, Хрюкину было непонятно, и ломать голову над этим он не стал. Сунули и сунули. Грыз сухари закаменевшие и наслаждался свежим борщом.
– Козлы. Золота семьдесят тонн было,– вспомнил Хрюкин о потерянном своем состоянии и всхлипнул.– А на других этажах тоже все подмели? Может вот сейчас все и вытаскивают? Гады. Эх. Рер этот, тоже козел еще тот. Куда пропал? А эти козлы, ушли уже или нет?– бормотал Хрюкин, доедая горячее жаркое и запивая его водой из канистры. Вода уже не была ледяной и по-прежнему отдавала бензином, но сейчас Хрюкину и вовсе было не до жиру. Хорошо, что хоть такая пока есть.
А "козлы-немцы" в это время уже были далеко. А перед этим, пройдясь по этажам и не обнаружив на них Хрюкина Артура Макаровича, они спустились на нижний этаж и, убедившись что "жезл" им изъят, принялись за очистку помещений. На полушубок Хрюкина наткнулся Михаил и, пнув его ногой, высказал предположение, подошедшему Сергею.
– Переоделся в комбинезон. Если у него есть хоть малейшая возможность входить в контакт с Рерюфом, то чешет он сейчас отсюда куда-нибудь в Австралию или Америку. Там его обучит Рерюф, и тогда получим мы головняк такой, что Адольф покажется голубем сизокрылым.
