Смузи для счастья. 7 озарений, которые изменят твою жизнь - страница 12

Алекс понимающе кивнул. Как раз в этот момент его телефон снова зажужжал – напоминание о матче! Но под предостерегающим взглядом Виктории Алекс не решился снова вытащить его из кармана.

– А предлагаю я вот что, – продолжала она. – Узнавая о ловушках, в которые попадают окружающие, нам на самом деле следовало бы изучить, какие тут действуют силы. Мы можем опосредованно проживать их опыт и пытаться понять, как именно они попались, почему не смогли выбраться, а если смогли, то как им это удалось. Если мы сделаем это правильно, то сможем избегать ловчих ям – боли и бед, которые неизбежны при совершении таких же ошибок. Большинство людей отдали бы свою правую руку, только бы получить второй шанс.

– Не уверен, что стал бы отдавать правую руку, но, возможно, пожертвовал бы левым мизинцем! – вставил Алекс.

Виктория рассмеялась.

– Пусть твой мизинец остается неприкосновенным. По крайней мере, до следующего замечания по поводу убранства моего дома.

Откинувшись на спинку кресла, Алекс улыбнулся:

– Ладно, Виктория, ты меня заинтересовала. Я в деле! Готов становиться ловушковедом. Но все равно настаиваю на том, чтобы мы обзавелись шляпами.

– Я об этом подумаю, – с усмешкой пообещала Виктория.

Они немного помолчали, слушая звуки ситара, к которому теперь присоединился успокаивающий, напевный речитатив накатывающего на берег прибоя.

– Знаешь, – сказала Виктория, опустив глаза, – нам было так тяжело, когда мы потеряли Бобби. Я думаю о нем каждый день.

При воспоминании о друге у Алекса перехватило дыхание. Он не знал, что сказать.

– Я думала, мы сможем бороться с раком и победить его. У нас были лучшие на свете доктора… – ее голос прервался. – Они старались, как могли. Не знаю, можно ли было в тот момент еще что-то сделать для него. Но когда медицина не сумела вылечить моего сына, это заставило меня задуматься: а не могло ли быть какого-то другого пути? Существовало ли еще что-то такое, что мы могли сделать? – Виктория обвела рукой и взглядом комнату. – Наверное, потому-то я и связалась со всем этим… До меня дошло, что общепринятый способ действий – способ, к которому все подталкивали меня, не всегда бывает безотказным.

Их глаза встретились, и Алекс серьезно кивнул.

– Думаю, мудрость – это умение видеть то, что за стенками твоего собственного ящика. Умение думать самостоятельно и не просто принимать жизнь такой, какой она на тебя накатывает – одной волной кризиса за другой, с маленькими передышками в промежутке. Нам нужно научиться разумно ориентироваться, чтобы нас, беспомощных, не затаскивало в быстрины, которые подсовывает жизнь. Каждому из нас предстоит писать собственную историю, быть автором собственной судьбы.

– Не будь жертвой обстоятельств, Алекс, – продолжала она. – Сейчас ты оказался в сложной ситуации. Когда Бобби заболел раком, я могла бы признать себя побежденной. Но вместо этого мне открылся целый мир возможностей, где каждый новый день обладает потенциалом для роста и учебы. Я могу играть в игру жизни с мудростью и состраданием. И если мне удается помогать другим, подобным тебе, находить лучший путь, это каким-то образом превращает мою утрату в своего рода победу.

Она, помолчав, продолжала:

– Почему, ты думаешь, так много людей снова и снова попадаются в одни и те же ловушки? Они ведь видят, как в ловушки попадаются их друзья и родственники, а потом сами идут по их следам. И почему, осознав, что попались, они никак не могут выпутаться?