– Было бы не плохо.
После небольшой экскурсии с Петром, я узнал, что тут есть сауна, бильярдная, спортзал, бассейн. Была и собственная столовая, в которой я насчитал семнадцать человек. Своя библиотека, комната с музыкальными инструментами. Комплекс по подготовке и реабилитации сотрудников МЧС во всеоружии был готов принимать постояльцев.
«Неплохая реабилитация», – заключил я про себя.
– У нас тут ваши тоже бывают, кхм, – сказал Петр, заводя меня в комнату с маленьким окном, похожую на раздевалку,.
Передо мной стоял стол, на котором в большом прозрачном пакете была подготовлена походная одежда.
– Тут все, кхм, для похода к Радужному. – Петр показал на стопку одежды. – Сейчас достаточно тепло, поэтому тут все для хорошей лесной прогулки. Придется взять куртку – ее все егеря тут носят. – Он взял и развернул куртку цвета хаки и достал толстыми пальцами удостоверение. – Петров Иван Андреевич. Егерь. – Улыбнулся Петр, обнажив два ряда мелких желтых зубов.
– Таким я еще не был, – ответил я и улыбнулся.
– Переодевайся. Нужно спешить на обед, а то, кхм, скоро закончится. Петр не зря меня торопил. Такой вкусный обед был редким гостем моего желудка.
* * * *
Мой подозрения начали назревать где-то месяцев за восемь до расставания. Я начал замечать, что Марина изменилась: стала раздражительной, стала меньше со мной разговаривать, в глазах появилась нервозность. Неудовлетворенность ощущалась во всем: в ее отношении ко мне, к домашним делам, к моим предложениям сходить куда-нибудь.
Я, конечно же, подумал, что всему виной моя работа. Но мое отсутствие восполнялось хорошей зарплатой, которую я приносил домой. Тем более я Марине все объяснил перед свадьбой – какая жизнь ожидает жену военнослужащего.
Но этот вариант через некоторое время я отмел. Если бы Марине не нравилась такая жизнь, то она бы нашла работу. С ее техническим образованием в Москве много возможностей.
Потом мне пришла мысль, что она может быть беременна. Секс у нас был еще горячим и страстным. Как-то раз, вернувшись домой с работы, я спросил ее о беременности. В ответ она рассмеялась и покрутила пальцем у виска.
Следующая догадка была такой горькой, что я долго подбирал время, чтобы спросить ее об этом. Я подумал, что Марина бесплодна или еще хуже – у нее онкология. После того, как я спросил ее об этом, ее глаза налились недоумением и злобой на меня. После этого мы сильно поругались.
Я узнал правду, но правда была мне преподнесена в таком виде, что я бы и врагу не пожелал. Правда была похожа на месть, которая, как знают все, подается холодным и в самый неподходящий момент.
* * * *
Выйдя на улицу, я закурил. Горная долина, залитая солнечным светом, была прекрасна. Осень начала золотыми плешинами разъедать зеленую шаль горных склонов – ржаво-золотисто-красные островки на вечнозеленом полотне. Птицы перекликались так громко, что я не верил своим ушам. А когда они на миг затихали, сразу одновременно взрывались тишина и дикость.
Я решил пройтись по асфальтированной дорожке и насладиться воздухом и пением птиц. И тут я вспомнил о таблетках. Через мгновение они оказались у меня во рту, а затем присоединились к обеду.
Одежда на мне сидела исправно. Добротные походные ботинки, штаны из плотной ткани, вязаная кофта и легкая непромокаемая куртка с множеством карманов. В одном из них и был мой тюбик с таблетками.
Когда я был в Красноярске, то тщательно готовился к поездке. Изучал карты маршрутов, которые дал мне Георгий. Маршрут до Радужного я знал прекрасно. Он словно картинкой засел у меня в голове и все время стоял у меня перед глазами.
