Проснулась Алевтина в три часа ночи от скрежета ключа в замке. Вставать не хотелось, и она сделала вид, что не услышала. Но сон улетел. Девушка лежала и прислушивалась, как медленно разувается её избранник, как он неверной походкой идёт в спальню. Громко заскрипела кровать, прогнувшись под тяжёлым телом молодого мужчины. Несколько минут звучали вздохи, лёгкие стоны, движения, а затем послышался размеренный храп.
Девушка тихо встала и на цыпочках прошла в коридор. Куртка валялась на полу. С гулко колотящимся сердцем, Аля нащупала во внутреннем кармане портмоне – этот симпатичный кошелёк она подарила Андрею полгода назад – и открыла его. Презерватива не было.
– Ну, слава богу, Валера забрал своё богатство…
Тихо сунув портмоне обратно, девушка так же на цыпочках прошла в спальню, чтоб поцеловать любимого. Опершись коленом на кровать, она склонилась над щекой Андрея, и услышала, как в кармане его брюк что-то зашуршало под её бедром. Забыв про поднявшуюся в ней волну нежности, девушка нырнула кончиками пальцев в карман и выудила оттуда шуршащую упаковку. Она уже знала, что это, но тихо прошла в туалет, чтобы рассмотреть при свете…
Да, это была упаковка от презерватива. Разорванная. Пустая.
Девушка судорожно вздохнула и разрыдалась.
Ночь, мама отдыхает в Греции, с подругами она испортила отношения ещё полгода назад: они не очень хорошо расстались после её очередного отказа пойти на их еженедельную девичью встречу.
– Ну и хорошо! – радостно тогда заявил Андрей, – у тебя есть я. А я буду спокоен, что ты не шляешься где попало…
“Где попало” – это обычно были книжные кафе, квартирники, театры, караоке и – иногда – бары, где девушки держались особняком и никого к себе не подпускали. Кроме того случая, когда в бар зашёл Андрей…
Аля тогда согласно кивнула: ей было важно, чтоб возлюбленный чувствовал себя комфортно и уверенно, несмотря на то, что на душе скребли кошки, и было очень горько терять многолетнюю дружбу.
Но сейчас она рыдала и понимала, что за последние полгода положила всю свою жизнь в угоду его комфорту и… И теперь понятия не имеет, к кому ей самой пойти за поддержкой.
Сквозь дверь туалета она услышала громкий всхрап, приведший её в чувство. Девушка выскользнула из уборной и тихо пробралась в зал, где лежал её телефон.
С бешено колотящимся сердцем, она открыла мессенджер и нашла переписку с Мариной – ближайшей из пяти подруг… Бывшей ближайшей…
Трясущимися руками девушка открыла переписку. Последнее сообщение было в сентябре прошлого года:
“Ты не просто отказалась от встреч. Ты предала нас всех. И себя, кстати, тоже… Ну, что ж, это твой выбор. И повлиять на него можешь только ты…” – на этом их общение закончилось. Алевтина чувствовала, что по душе, где итак лежала груда камней, теперь разлилась жёлчная терпкая тяжёлая горечь… И, тем не менее, она сделала это. Написала:
“Мариш, привет! Я не знаю, простишь ли ты меня, но мне некуда идти и не к кому обратиться… Мне очень жаль, что я отказалась от стольких лет дружбы с вами ради мужчины. Мне невероятно стыдно перед вами! И сейчас я прошу меня простить…”
В этот миг кровать в спальне заскрипела, и Алевтина испуганно вздрогнула, заблокировав телефон, чтоб экран не светился, и затаилась. Но через минуту храп продолжился – и девушка, перечитав сообщение, нажала на кнопку “отправить”.
