– Лучше поближе к врагу, хочу посмотреть немцу в глаза.
Подношение соскользнуло в стол, а военком принялся деловито перекладывать папки. Поиск остановился на самой тоненькой с приклеенным машинописным листочком. Внимательно перечитав инструкцию, офицер уточнил:
– Отправлен на комсомольскую работу с последнего курса Ленинградского автодорожного института Наркомата внутренних дел.
– Так точно!
– В таком случае подойдешь, можно считать законченным высшим образованием.
– Куда подойду?
– В шестую роту, вот куда! Возвращайся в общежитие и жди сопровождающего. – Пожав руку, военком снова уткнулся в бумаги.
Что такое шестая рота? В кино девятая рота воевала в Афгане, а чем знаменита шестая? Чапаев командовал дивизией, еще Олег слышал о Железной дивизии, но здесь всего лишь рота. Они сотворили нечто героическое на Халхин-Голе или у озера Хасан? Или это рота личной охраны Сталина? А куда пристегнуть высшее образование? Он что-то слышал о шарашках, где арестованные ученые и конструкторы под дулами пистолетов делали уникальные открытия. Идти охранником в лагеря? Нет, лучше бежать в тайгу. Решив не ломать себе голову, Олег отправился в обком комсомола. По существующим правилам он обязан сняться с учета, но важнее повод для встречи с первым секретарем.
– Привет, на фронт? Везет же людям, а мне тут штаны протирать, – приветствовал комсомольский вожак.
– В шестую роту, велели дожидаться сопровождающего, – небрежно ответил Олег и внимательно проследил за реакцией.
Ровным счетом ничего, без каких-либо эмоций первый секретарь расписался в графе «убыл» и пожелал победы в боях. Нет ничего хуже неопределенности; измучив себя всевозможными догадками, Олег в расстройстве завалился спать. Разбудили его среди ночи. Некто в милицейской форме разрешил сполоснуться под умывальником и затолкал в кузов грузовика. Машина промчалась по спящему городу и остановилась у дома с табличкой «охрана». На сонных ребят торопливо надели темно-синие шинели рядовых, вручили трехлинейки и повели в темноту.
Нестройно шагая сквозь кромешную темень по закоулкам работающего завода, юноши безуспешно пытались задать хоть один вопрос. Тщетно, вместо ответа их расставили по постам и велели никого не пускать.
– Куда не пропускать – вперед или назад? – спросил какой-то шутник.
– Никуда, – последовал лаконичный ответ.
Рассвет добавил вопросов – ребята стояли жидкой линией оцепления. Олег напрягся: а что, если здесь забастовка и прикажут стрелять? Вскоре в соседние цеха потянулась толпа рабочих, по гудку новая смена приступила к работе, а отработавшие ночь пошли к проходной. Затем появился разводящий с нестройным отрядом юношей в мешковатых шинелях, а уставший караул отвели в заводскую столовую.
Сытых ребят построили на заводском дворе и объявили двухчасовой отдых. Какой может быть отдых, если рядом под открытым небом собирают знаменитые «Яки»? Всезнайки двадцать первого века превозносят американские истребители, восхваляя за высокие скоростные показатели. Война отнюдь не соревнования на скорость, на первом месте маневр и мощь удара, в скороподъемности и на виражах «Яку» не было равных.
На Тихом океане американцы гонялись за Mitsubishi Zero, боевые характеристики которого равнялись «ишачку» – «И-16». Заокеанская доктрина требовала уничтожить как можно больше самолетов врага. У немецких и советских пилотов в приоритете выполнение задания, враг покинул зону – значит, мы победили. Кстати, по кодексу чести Luftwaffe летчики считали победы, а не сбитые самолеты.
