Маска шевельнулась в сторону трупа Копии.
– Так получилось, – сказал я, вытаскивая из костра занявшуюся ветку. После чего отнес ее к куче хвороста, на которой лежал труп, и поджег ее на этот раз удачно. Пламя нехотя разгорелось.
– Это ты зря тут погребальными кострами для борговцев развлекаешься, – сообщил «зеленый». – Того и гляди какая нечисть на огонек припрется. Не мутанты, так люди.
– Он тоже был человек, – сказал я.
– Борговцы людьми не бывают, – отрезал «зеленый». – «Борг» – это как дерьмо. Вступить легко, а отмыться потом невозможно. Вонь все равно останется.
– Этот был человек. Про других не знаю, – повторил я. И добавил: – Ты ствол-то убери, если стрелять не хочешь.
– А я еще не решил, стрелять или нет, – проворчал незнакомец, но автомат все-таки закинул за спину. – К костру пустишь?
– Садись, – пожал я плечами. – Не жалко.
Незнакомец вытащил из рюкзака обрезок затертого туристического коврика, положил на землю и, усевшись на него, протянул руки к огню.
– Это чтоб простатит не подхватить, – пояснил он, перехватив мой взгляд. – Ты, что ли, ктулху завалил?
– Мы вместе с ним, – сказал я, кивнув в сторону второго костра. Пламя уже достигло мертвого тела – и вдруг взметнулось кверху, словно труп был насквозь пропитан питьевым спиртом «зеленого».
– Я ж говорил, что не надо было специальный костер городить, – произнес «зеленый», доставая из рюкзака хлеб, колбасу, консервы и знакомую бутыль. – «Рюкзаки» горят не хуже бензина, только спичку поднеси.
– Кто?
– Умершие у костров, – пояснил «зеленый», стаскивая с лица маску. – Ты, кстати, зря в наших местах без оружия и костюма шляешься, да еще по ночам. Тут помимо ктулху разной гадости навалом. Тот же «жгучий пух» в морду сыпанет – не обрадуешься, не говоря уж об остальных прелестях. Ты давно в Зоне?
– Нет.
– Оно и видно, – хмыкнул «зеленый». – Бабками костер разводить – это только новичок или блаженный додуматься может.
– Я они и есть, – сказал я.
– Кто? – не понял «зеленый».
– И то, и другое.
«Зеленый» недоверчиво посмотрел на меня. У него было бледное скуластое лицо, короткая рыжая борода и глаза под цвет его костюма.
– Не, – сказал он. – Брешешь. Ни блаженный, ни новичок ктулху завалить не могут. А уж тем более без оружия. Поэтому ты что-то третье. Расскажешь, как было?
Я рассказал как умел.
– Круто! – восхитился «зеленый». – Вдвоем ктулху и реально без оружия!
Я попытался возразить, но «зеленый» отмахнулся.
– Две пукалки и нож против такой твари не оружие. Его из «калаша»-то полным магазином не всегда остановишь. Кстати, погоняло у тебя есть?
Я непонимающе уставился на него.
– Ну прозвище, кликуха.
– Снайпером люди звали.
– А я Колян, погоняло Метла, – сказал «зеленый», протягивая мне кусок колбасы с хлебом. – Жрать хочешь?
– Хочу.
– Ну и вперед.
Из своего бездонного рюкзака Метла вытащил два металлических кругляка и синхронно их встряхнул. Кругляки превратились в стаканы, куда Колян нацедил немного спирта.
Один из них он протянул мне.
– Ну что, Снайпер, помянем твоего кента. Не в моих правилах поминать борговцев, но этот, судя по твоему рассказу, и вправду был человеком. Упокой его Зона.
Спирт перехватил горло, и я поспешил протолкнуть в обожженный пищевод кусок колбасы.
– А почему так говорят: «упокой его Зона»? – спросил я, когда дыхание немного восстановилось.
– Потому, что не всем она дает такое счастье после смерти. И неупокоенных в ней намного больше, чем настоящих тихих мертвецов. Жуть это жуткая, жить после смерти. Если честно, единственное, чего я боюсь на свете, так это, сдохнув, превратиться в зомби.
