– А дети? – в ужасе охнула Лилька.
– Что дети? Их умерщвляли, разумеется.
– Как фашисты? – догадалась Лилька.
– А кто вам сказал, что нацисты были первыми, а не позаимствовали это у древних, из разных восточных религий? Недаром фюрер посылал экспедицию на Тибет. Младенец – сакральная жертва для Бога, зато великий султан, царь, король, миллиардер, диктатор получит бессмертие. Одним ребёнком больше, одним меньше…
Лев Маркович замолчал.
– А слезинка ребёнка? – Лилька укоризненно взглянула на шахматиста: что он говорит? – Гений и злодейство несовместны. Для бессмертия такая цена слишком высока! Безнравственна! Зачем оно тогда нужно? – ужаснулась она.
– Для получения бессмертия никакая цена не высока, – печально изрёк Лев Маркович и с сожалением посмотрел на Лильку. – Вы этого ещё не понимаете. – Он улыбнулся снисходительно. – Как вы ещё юны и как наивны! – он похлопал великодушно Лильку по руке. – Впрочем, так и надо! Не слушайте меня, старого греховодника. Все старики трусливы. Поверьте мне на слово! Никому не хочется умирать. Поэтому перспектива помечтать о бессмертии, даже ценой убийства младенцев, смутит многих.
Лилька с ужасом посмотрела на него. Он шутит? Разве можно превращать смерть в предмет шуток?
– Я имею в виду людей непомерно богатых, властителей мира, не отягощённых, как мы с вами, нравственным императивом Канта. У них есть всё! Единственное, чем они ещё не владеют, – это прерогатива жить вечно. Не для человечества же они стараются?
– А зачем вы мне это всё рассказываете? Как это связано с сайентологией?
– Ах да, простите старика. Деменция, – Лев Маркович многозначительно посмотрел Лильке прямо в глаза и отчётливо, словно желая запечатлеть это в её памяти, произнёс: – Время от времени в прессе появляются факты, рассказы очевидцев о том, что сайентологи замешаны в этих скандалах. Разумеется, бессмертие не предполагается для рядовых членов, а только для правящей верхушки. Потом кто-то эти скандалы быстро заминает. Они быстро сходят на нет. Но каково послевкусие, а?
– А у Хаббарда у самого есть дети?
– Сын покончил самоубийством.
– Ой! Да вы что!..
– Да, да, милая моя! Таких Бог наказывает.
– А вы верующий, простите? – неожиданно поинтересовалась Лилька.
– Не извиняйтесь, душа моя! – Лев Маркович хмыкнул радостно, стукнув себя легонько по голове (как Архимед, который воскликнул: «Эврика!»), и потёр лоб – видимо, припоминая что-то ужасно смешное. – Есть такой бородатый еврейский анекдот. Учительница говорит детям: «Дети! Кричите в небо: „Бога нет!“» – и видит, что мальчик-еврей стоит молча. Она ему: «Почему ты молчишь?» А он отвечает: «Если там никого нет, то зачем кричать? А если там кто-то есть, то зачем портить отношения?» – Он посмотрел на хохочущую Лильку, довольный произведённым эффектом. – Конечно верующий! А как можно не верить? Ведь чем старше мы становимся, тем большую ценность представляет для нас Бог. Скоро уж туда.
– Перестаньте, Лев Маркович!
– Вы сейчас не задумываетесь, милая моя! Вам представляется всё это ужасно далёким! В молодости кажется, что мы вечны и жизнь никогда не кончится, но, поверьте мне, вы и не заметите, как и она пролетит, словно одно мгновение, и вас будут занимать эти вопросы, как бы предстать перед Господом, ну, скажем, в не совсем уж неприглядном виде. И советую вам готовиться к этому уже с молодых лет. Правильно жить, не делать другим зла. А этот Хаббард сейчас в восьмом круге ада! Во всяком случае, очень на это надеюсь! Есть такой специальный круг – для таких, как он.
