Стратегия риска (
один день из жизни физика)
Было обычное летнее утро.
Предприятие, что расположилось на берегу реки, начинало свою дневную, строго регламентированную многочисленными инструкциями и правилами, размеренную и разлинованную во всех направлениях, жизнь.
Один за другим подъезжали служебные автобусы, разворачивались на маленькой площади перед предприятием, и выплёвывали из своих, только что вымытых перед рейсом, утроб, персонал – рабочих, инженеров, начальников и иных.
Вышедшие из автобусов группы людей, безо всякой суеты – как будто механически, превращались в молчаливые струйки очередей, которые втягивались в многочисленные двери маленького, приземистого и неказистого здания, построенного из красного кирпича, уже изрядно потрепанного временем. Несмотря на некий несерьезный вид – так выглядит затасканный спичечный коробок, лежащий на краю грязной лужи, это строение было чуть ли не главным в реестре предприятия. А название у сего строения – проходная.
Внутри самого здания, в противовес его внешнему виду, царила строгая атмосфера пропускной системы. Всё там было очень серьёзно: контроль входящего, контроль пропуска, контроль выходящего… Даже неявная радость летнего утра не могла проникнуть через плотный, почти осязаемый, как будто опутанный проволокой, квадратный воздух помещения проходной, а если и проникала, замерев искорками в глазах какой-нибудь молодой девчушки, то тут же была убита колючим – в упор, взглядом охраны.
Солнце в этом помещение всё же просачивалось – через небольшие боковые окна, и что странно! – не светило, но создавало ощущение абсолютной духоты и обреченности, а хромированные турникеты пропускных агрегатов, в которых это солнце отражалось, усугубляли это ощущение, и казалось, что находящийся здесь человек попал то ли в морг, то ли в диспансер. Причем, диспансер онкологический.
Молчаливое по ночам и сонное днём, здание оживало хищным щёлканьем хрома турникетов, как челюстей неведомого животного, равнодушно поглощающего свежие, пахнущие парфюмом и лёгким перегаром, людские массы по утрам и отрыгивающего эти же, только теперь уже не такие свежие и далеко не так пахнущие, массы по вечерам.
