Снега моей души - страница 3

Начинался мелкий дождь.

«Дождь в дорогу – к счастью!» – с этой мыслью он вошел в воду…

Шатаясь и судорожно прижимая к себе штормовку с остатками травы внутри неё, он вышел на противоположный от места старта берег. И буквально рухнул на камни.

Дождь, который слегка накрапывал перед началом его переправы, теперь превратился в ливень. Вся поверхность реки буквально кипела от вздувающихся воздушных пузырей. Над водой начал подниматься тонкий слой тумана.

«Отцу… Сейчас бы… Бутылку… За куртку… За…» – дыхание сбилось, и он, чтобы успокоиться, откинулся спиной на валун, закрыл глаза и глубоко вздохнул.

Перед его глазами возникли эпизоды далёкого детства. Маленький, затерявшийся в якутских горах посёлок с необычным названием Аллах-Юнь. Название своё он получил от имени реки, на берегу которой расположился. Сухое и очень жаркое лето шестьдесят восьмого года. Бесшабашные мальчишки на «купалке». Так они, пацаны посёлка, называли процесс купания в реке. Но купались они не в самом Аллахе, как сокращённо называли реку, а в речной протоке, которую образовала река. Тихая, неглубокая и умиротворённая, по сравнению с «шипящим» течением самого Аллах-Юня, протока не вызывала опасения у родителей, и поэтому они отпускали мальцов на «купалку» спокойно.

Кто тогда высказал мысль переплыть Аллах, он не помнил, но вызвались двое. На самом деле, к реке, что текла в ста метрах от протоки, побежали все.

Галдя и смешно подтягивая на бегу черные сатиновые трусы, толпа мальчишек ринулась на берег Аллаха. Он также свистел и улюлюкал, как все, когда бежал. Но одно он запомнил – запомнил на всю жизнь. Спины… Потные спины бегущих впереди, спины тех, кто мешал ему разогнаться перед прыжком в воду.

Он был из тех двоих, кто решился …

Разбег и толчок. Последнее ощущение берега – тёплая, нагретая солнцем галька под пальцами ног. Она знакомо хрустнула, отдавая тепло ступням.

И сразу же холодный поток реки подхватил его. Он вынырнул, взмахнул несколько раз руками. Скорость течения была слишком большой. Его сносило «по стрежню». И перебить эту струю, в силу своих мальчишеских возможностей, он не мог.

«Не борись, никогда не борись с водой!» – эти слова отца, сказанные год назад, вдруг явственно прозвучали в его душе. И как бы подсознательно, внемля словам отца, он перестал биться с потоком, поднял голову, мельком увидев заснеженные вершины массива Тарбаганах, и перевернулся на спину. В этом стиле плавания – на спине, ему среди пацанов посёлка не было равных. Он резко выдохнул и сориентировал положение тела относительно главной струи.

«Вдох. Выдох. Задержка. Вдох. Выдох. Работать! Задержка…»

Темп движения он набрал приличный, и вскоре его руки коснулись противоположного берега Аллаха. И только на берегу его обуял страх – он остался один, потому что второй мальчик вернулся обратно, не проплыв и десятка метров. В сознание начало закрадываться сомнение в том, что он сможет переплыть обратно. Он долго сидел на берегу, пытаясь собрать силы и отогнать страх. Мальчишки, которые свистели ему и махали руками с того берега, затихли, почуяв неладное. Он встал и пошел по берегу вверх по течению реки, зная, что таким образом он сделает свой снос минимальным.

Взгляд его лихорадочно перескакивал с предмета на предмет, мысли никак не настраивались на нужный лад. Он медленно шел по песку, и вскоре стайка мальчишек скрылась за поворотом. И тогда он шагнул в воду и медленно поплыл, подсознательно боясь удалится от берега. Но течение реки само плавно отнесло его почти к противоположному берегу. Сделал последний рывок и, когда его ноги почувствовали дно, он встал и заплакал. Плакал навзрыд, захлёбываясь и поскуливая. Но в это же время чувствовал, как в душе рождается новое, неизвестное ему до этого чувство.