- Ты же моя мама, правда? – Танюшка смотрит в мои глаза проницательным взглядом.
А я просто физически не могу сказать нет. Смотрю на её личико, по которому только-только перестали течь слезы, и не могу! Кажется, что у меня отобрали дар речи, и я вообще ничего не могу произнести.
- Ну скажи, - просит девочка, а я все так же стою перед ней как истукан и пялюсь в переполненные надеждой голубые глазки.
К моему счастью, звучит стук в дверь, она открывается. Вижу стоящего за ней оборотня. Он в светло-голубой рубашке и темных брюках выглядит так, будто входит на деловые переговоры. Смотрит на нас, даже едва заметно улыбается.
- Танюш, иди вниз, - говорит он. - Бланка приготовила еду. А потом сходим кое-что тебе покажу.
- И мама с нами пойдет?
Оборотень смотрит сперва на меня, потом на дочь.
- И мама, - отвечает ей.
Девочка вздыхает и медленно шагает за дверь, оставив нас с оборотнем вдвоем. Он смотрит на меня свысока, словно собирается сделать выговор.
- Смотри, чтобы в следующий раз она не падала, - тихо говорит он. – Ничего страшного, но может быть всякое.
- Я хочу домой, - прямо говорю ему. Он остается невозмутимым. Садится рядом, кладет руку мне на ногу, но я тут же отхожу в сторону.
- Танюшке ты нравишься. Мне хотелось бы, чтобы ты и дальше продолжала проводить с ней время. Тем более ты – моя жена, - он демонстрирует свою руку, на пальце которой поблескивает обручальное кольцо.
- Я не давала согласие на женитьбу. Как это вообще возможно? – фыркаю я. – Кажется, вы, Богдан, что-то подсыпали мне на той вечеринке, привезли сюда, надели на палец это кольцо…
- Хватит, - коротко говорит он. – Я уже сказал, что ничего тебе не подсыпал. И перестань обращаться ко мне на вы. Ты моя жена, в конце концов.
- Тогда как это произошло? – смотрю в его глаза, надеясь получить ответ, но понимаю, что его не будет.
- Послушай, придет время, и я все тебе расскажу.
- Мы не можем быть женаты! – вглядываюсь то в Богдана, то в поблескивающее на моем безымянном пальце кольцо.
- Потом покажу тебе свидетельство о браке.
- Девочка называет меня матерью. Хоть я не её мать. Где вообще мать этой девочки?
- Последний раз, когда мы виделись, она лечилась от наркомании, - слегка искривившись, говорит Богдан. – Мне пришлось забрать от неё Танюшку. Сейчас не знаю, где она, и не хочу знать. Связь с ней была ошибкой. Но я люблю свою дочь. Если ты уйдешь – это будет для неё ударом.
- Но у неё есть отец!
- Я не могу проводить с ней столько времени, сколько ей нужно, - отвечает он. – Просто побудь с ней неделю, до Рождества. А там постараемся все прояснить и решить, что делать дальше.
Не понимаю, что происходит. Почему он не говорит, что произошло? Зачем все эти тайны?
- Я в долгу не останусь, - говорит Богдан. – Да и вижу, что она тебе тоже нравится.
- Она чудесная девочка, но я не знаю…
Оборотень поднимает руку и прикладывает указательный палец к моему рту. Я тут же замолкаю, только смотрю на него. Он действует на меня словно гипноз.
- Тише. Все вопросы и ответы мы отложим на потом. Пока что сделай то, что прошу. Хорошо?
Я киваю. Вспоминаю лицо чуть не расплакавшейся девочки, и не хочу больше видеть её слез. Пусть у меня нет своих детей, но Богдан прав – эта девочка почему-то сразу запала мне в душу.
Да и куда мне идти?
Домой? Не хочу. Все никак не забуду про идиота Рамзана. Буду сидеть там и бояться по ночам, что он придет и начнет долбиться в дверь, а то еще встречусь с ним где-то на улице.
