- Не тормози, Глеб, она чудо. Хватай, пока кто-нибудь более хитрый не забрал ее себе. Будь у меня такая, я бы не упустил.
Невольно вспоминаю свою Снегурку, но она по сравнению с Бэмби сильно проигрывает, поэтому стараюсь быстро переключиться на другие мысли.
Друг нерешительно кивает и обнимает меня на прощание.
- От меня не так просто отделаться ты же знаешь. Тем более, она еще не все долги свои отработала, так что через пару дней сама вернется.
- Твоя самоуверенность тебя когда-нибудь погубит, - снова смеюсь над ним.
- Кто бы говорил. Ладно, давай, не кисни там. Нам еще года полтора продержаться, а потом мы замутим что-нибудь серьезное и станем сами по себе.
В самолете сразу проваливаюсь в беспокойный сон, потому что ночка выдалась слишком насыщенная. Весь перелет мне навязчиво снятся синие глаза Снегурочки, только вот в моем сне они почему-то кристально чистые и честные, не то, что в реальной жизни.
***
Лера
Мама усердно заворачивает пирожки в фольгу и аккуратно складывает их на дно сумки.
- Мам, ну куда мне столько, - закатываю в ужасе глаза, - ты еще салаты свои мне сложи.
- Так я и сложила, - спокойно подходит к холодильнику, открывает его и показывает целый ряд разноцветных контейнеров.
- Ты с ума сошла? Они же испортятся в дороге. Да и есть особо некому. Я после праздников даже смотреть на еду не могу.
- Вареньку угостишь, а то сидит там одна, голодает, наверно.
- Мам, ну, не те времена. Сейчас уже никто не голодает, - пытаюсь ее успокоить, а то накрутит себя, что мы там впроголодь живем и запакует мне в сумки все содержимое кладовой.
- Времена всегда одинаковые, - выдает с хмурым выражением лица и снова куда-то убегает.
Тот случай, что произошел первого января у подъезда нашего дома, мы не обсуждали. Я даже рассказывать ничего не стала, тем более уверена, мама была в курсе. Вернулась спокойно домой, правда, когда зашла в квартиру, родители сразу подозрительно замолчали и начали усиленно делать вид, что смотрят фильм по телевизору. Потом весь день бросали на меня любопытные взгляды, но спросить так и не решились.
Может, моя угроза уехать все-таки сработала? Сейчас перед отъездом я чувствовала жуткий стыд за свое поведение. Все-таки остыла уже, немного успокоилась и очень жалела о своей грубости. Хотя о том, что Сашку выгнала, конечно, не жалела. Так ему и надо, кобелю несчастному.
Праздники кончились, и сегодня я возвращаюсь в город. Мама весь день грустит, что-то причитает и продолжает усиленно нагружать меня продуктами. Когда она начинает доставать из шкафов банки с соленьями, я в ужасе бегу за помощью к папе.
- Галь, угомонись, как она потащит все это. Худая же, как щепка, ее на улице ветром сдует.
- С банками не сдует, - спокойно парирует мама.
Папа мне подмигивает и, когда мама убегает к соседке, прячет банки за диваном, а салаты убирает обратно в холодильник на самую высокую полку. Сам везет меня на вокзал и заносит сумки в поезд.
- Лер, - говорит уже в вагоне, - совсем забыл сказать. Я тебе там денег перевел тридцатого. Нам премию хорошую на работе дали. Купи себе что-нибудь, ладно?
Я чувствую, как по телу разливается мощная волна облегчения и с трудом пытаюсь сдержать слезы, потому что все это время думала, что это Никита так от меня откупился.
- Спасибо, - растроганно шепчу в ответ и обнимаю папу, а он в это время опять мне деньги в карман пихает.
- Бери-бери, - категорично заявляет на мой удивленный взгляд, - тебе там в городе точно пригодятся, а нам с мамой здесь много-то и не надо.
