– И чем же?
– Займусь исчезновением Киры Темплтон.
– Этой девочки? Уверена? В таких делах очень трудно что-либо раскопать. На следующей неделе у тебя не будет ни материала, ни чего-то стоящего для профессора Шмоера.
– Ну и что? – возразила я. – Зато хотя бы кто-то займется этим делом не ради денег. Ее семья заслуживает, чтобы кто-то по-настоящему беспокоился об их дочери, а не просто старался прикрыть свою задницу.
– Никому нет дела до этой девочки, Мирен. Ты сама это сказала. Это задание, чтобы заработать дополнительные баллы, а не ухудшить оценки. Не порть свою успеваемость.
– Разве ты от этого не выиграешь?
– Мирен, не будь дурой.
– Может быть, я всегда ею была. – Я пыталась поставить точку в этом разговоре.
Так это и могло закончиться. Всего лишь неудачное недельное расследование никому не известной студентки факультета журналистики. Двойка за домашнее задание, которое никак не повлияло бы на мою итоговую оценку по РЖ, как мы называли этот предмет. Но судьбе было угодно, чтобы я обнаружила нечто, что навсегда изменило ход и итоги поисков маленькой Киры Темплтон.
Даже в самом глубоком из самых темных колодцев можно копнуть немного глубже.
Нью-Йорк 26 ноября 1998
Через несколько минут после исчезновения Киры Грейс позвонила в 911 с телефона Аарона и сумбурно объяснила, что не может найти свою дочь. Полиция приехала почти сразу после того, как Грейс и Аарон стали отчаянно кричать на глазах у свидетелей, срывая голос.
– Вы родители? – спросил полицейский, который пробился сквозь толпу к углу Геральд-сквер и Бродвея.
Десятки прохожих окружили родителей и полицейских, наблюдая, как рушатся жизни двух человек, потерявших самое ценное в своей жизни.
– Пожалуйста, помогите мне найти ее. Пожалуйста, – умоляла Грейс. На ее глаза навернулись слезы. – Наверное, кто-то увел ее. Она бы сама не ушла с незнакомыми.
– Успокойтесь, мэм. Мы найдем ее.
– Она совсем маленькая. И совсем одна. Вы должны помочь нам, пожалуйста. Что, если кто-то?.. О боже… а вдруг ее похитили?
– Успокойтесь. Скорее всего, она забилась от страха в какой-нибудь угол. Здесь очень много людей. Мы передадим сведения другим полицейским и поднимем тревогу. Мы найдем ее, обещаю.
– Как давно это случилось? Когда вы видели ее в последний раз?
Грейс оглянулась, увидела обеспокоенные лица вокруг и отвлеклась. Аарон вмешался, чтобы не терять времени:
– Минут десять назад, не больше. Здесь, прямо здесь. Она сидела у меня на плечах, мы пошли взять воздушный шар…. Я опустил ее на землю и… и потерял из виду.
– Сколько лет вашей дочери? Опишите ее, это поможет нам. Во что она была одета?
– Ей три годика. Вернее, исполнится завтра. Волосы… темные. Собраны в хвост, вернее, два хвостика, по бокам. Джинсы… и… кофточка… белая.
– Светло-розовая, Аарон. Господи! – резко перебила его Грейс.
– Вы уверены?
Грейс тяжело вздохнула. Она была на грани обморока.
– Светлая кофта, – исправился Аарон.
– Если прошло всего десять минут, значит, она где-то рядом. В такой толпе невозможно уйти далеко.
Один из полицейских схватил рацию и поднял тревогу:
– Внимание всем отрядам: 1065. Повторяю, 1065. Пропала трехлетняя девочка, волосы темные, одета в джинсы и светлую кофту. В районе Геральд-сквер, 36-й улицы и Бродвея. – Сделав паузу, он повернулся к Грейс, у которой подкашивались ноги. – Как зовут вашу дочь, мэм? Мы найдем ее, уверяю вас.
– Кира. Кира Темплтон, – ответил Аарон вместо Грейс: та была уже на грани срыва. Аарон чувствовал, как жена наваливается на него всем телом. Ноги отказывали ей, и с каждой секундой ему приходилось прилагать все больше усилий, чтобы удержать ее в вертикальном положении.
