– Иногда расположение звезд на небе – это всего лишь досадная оплошность богини, рассыпавшей свои драгоценности… – изрекла девочка, отрываясь от поедания сладостей.
– Но как же мудрый совет? Наставление? Подсказка? – обратился Дагмар к старухе.
– Я все тебе уже сказала, – отмахнулась та, выказывая всем своим видом, что не желает продолжать разговор.
Все происходящее показалось магу настолько безумным, бестолковым и оскорбительным, что он больше не смог сдерживаться.
– Как чудовищно я ошибся! – воскликнул он с горечью, ударяя ладонью по столу, отчего на гладкой поверхности появился дымящийся отпечаток пятерни, – Ошибся, когда понадеялся, что сумасшедшая старая ведьма хоть сколько-нибудь всерьез примет мои опасения! И что ей еще осталось хоть до чего-то дело, кроме как растить помидоры в своем огороде да выбивать ветхую перину!
Девочка с косичками перестала смеяться и утерла испачканный в пирожном рот ладонью.
– Ну и дурак же ты, – серьезно сказала она. – Научился фокусы показывать и думаешь, что стал мудрецом?
– Детям вообще не надлежит подслушивать такие разговоры! – рявкнул в ее сторону маг, чувствуя, что стал целью чьей-то обидной шутки.
Девочка покачала головой.
– Зачем ты заставляешь меня сердиться и жалеть о сотворенном? – она нахмурила бровки и личико ее приняло злое выражение. – Я что, зря даровала тебе бессмертие?
Девочка топнула ногой.
– Разве я когда-нибудь делаю что-то зря?
И когда Дагмар осознал ужас своей оплошности, вместо чумазого ребенка перед ним уже высилась золотоволосая дева в белоснежном платье, которая все сильнее сдвигала изогнутые брови и гневно выговаривала:
– Ты пришел в дом к уважаемой Ейлентиррнанскоолбьюнен-та-саа без приглашения, обидел ее друзей, нагрубил ей, назвав сумасшедшей старой ведьмой! Так будь же ты на ее месте ровно столько, сколько понадобится для того, чтобы хоть немного наполнить твою пустую оболочку смыслом и жизнью! С первым днем осени ты явишься сюда и не покинешь окрестностей Мюлля, пока не исчезнет след от твоей ладони, – она легко коснулась столешницы и выжженный отпечаток руки Дагмара вспыхнул голубым сиянием, – пока не исцелится подсолнух во дворе и пока снежный покров не укроет Фьоренхолле так, что не останется ни единого темного пятнышка!
Затем Селестина, а это была, как догадался несчастный Дагмар, именно сама златоокая богиня, звонко хлопнула в ладоши и произнесла:
– Да будет так.
С этими словами домик госпожи Метелицы задрожал, посуда на полках застучала, ножки стульев затанцевали, и свет перед глазами Дагмара померк.
Очнулся он за пределами забора, возле самой калитки. На крыльце у домика сиротливо замер смерч по имени Рычик, грустно понурив золотистую голову с ярко-желтыми лепестками на ветру раскачивался сломанный Подсолнушек.
На столбике у калитки маг углядел серебряный колокольчик, предусмотрительно поставленный здесь для гостей, чтобы они могли оповестить хозяйку о своем приходе.
– Вот же ж орфья печень! – выругался Дагмар в сердцах.
Чувствуя себя полным дураком, самый именитый маг Фьоренхолле, прославленный мудрец и наставник короля, обернулся зайцем и поскакал в столицу.
