Старуха страшно устала, и он устыдился того, что так долго и мучительно говорил с ней. Но когда он поднялся, чтобы отправиться к себе, она странно протянула свою все еще изящную, но темную руку, что он снова вздрогнул и оглянулся на нее.
– Подождите, я знала, что дни мои сочтены, но я не думала, что мне удастся еще с кем-то поговорить о том, во что уже давно невозможно поверить. Наверное, я похожа на безумную аферистку, которая хочет примазаться к судьбе великого поэта.
– Я вовсе так не думаю, ведь это я сам нашел вас и заставил говорить обо всем, но мне так хотелось поверить в то, что даже в этом мире чудеса случаются.
– Чудеса, это было невероятной мукой, эта любовь сломала жизнь и мне, но к этому я привыкла, только не могла понять, не верила в то, что и у него все так скверно. Ему подарили такую славу, всех женщин, каких бы только он мог пожелать, и невозможно поверить, что и этого было мало, что так велика плата за нашу любовь.
– А разве вы не помните миф о красавце боге, которому было дано все, кроме любви даже смертной женщины? Это был миф о нем, хотя он и пытался примерить маску и Гамлета, и Донжуана и Фауста, но он на самом деле был совсем иным, хотя, наверное, даже себе самом никогда не признался бы в этом.
– Он хотел полюбить еще раз, но нам дается только один шанс, жаль, что мы это поздно вспоминаем.
Жизнь давно сожжена и рассказана,
Только первая снится любовь.
Доктора позвали куда-то, и он долго был у другого больного, которому никто уже не сможет помочь. Когда он вернулся в палату, ему казалось, что они должны продолжить этот разговор. Старуха спала, ему показалось сначала, что она спит, но потом он вдруг понял, что она умерла.
На старом полинявшем одеяле покоилась ее рука, и в ней она сжимала пачку писем, перевязанных алой, но очень старой лентой.
– Она звала вас, – говорила какая-то бесцветная женщина рядом, – просила разыскать и говорила, что должна передать вам эти бумажки.
Он осторожно вынул пачку писем из ее мертвых рук, казалось, что она никак не хотела отпускать их. На миг доктор зажмурился, он точно знал, что увидит на бумаге, он хорошо помнил подчерк великого поэта. Она сохранила эти письма, как бесценный дар, сколько времени прошло, он успел похоронить ее и полюбил еще сильнее, но она хранила только бесценный дар – его письма.
Доктор поспешно ушел, распорядившись унести старуху в морг и позаботиться о ее похоронах. Сам же он зашел в кабинет свой, закрыл дверь и включил настольную лампу, он понимал, что должен прикоснуться к тайне великого поэта – именно ему судьба подарила такой случай.
Жизнь давно сожжена и рассказана…
ГЛАВА 18 ПРЕДЧУВСТВУЮ ТЕБЯ
А когда после снежной зимы наступила удивительно теплая и солнечная весна, он встретил девушку, русоволосую, юную и прекрасную. Она была из их круга – младшая дочь профессора химии. Его усадьбы была рядом. И звали ее Любовь, а как еще могли ее звать?
Вероятно, они сталкивались еще в детстве, но почти не замечали друг друга. И вдруг это озарение. Он смотрел на Офелию на сцене и понимал, что именно она должна стать его женой, не нынче, так завтра.
В мире есть Люба и все остальные женщины, – услышала матушка эту фразу тогда или значительно позднее, но услышала. И она поняла сразу, что именно эту девушку придется впустить в их мир. Это ей было неприятно и причиняло боль. Но ее никто ни о чем не спрашивал. Она слишком молода и не подходит ее сыну. Но какая из них ему вообще могла подходить. Вот в чем был самый болезненный вопрос.
