Небо полностью затянуло тучами. Кроваво-алое зарево давно растворилось в черноте наступавшей ночи. Макс посмотрел на остальных одногруппников, лихорадочно стряхивавших со своей одежды засохшую корку из грязи и пыли, и волнующе поглядывая по сторонам, прислушиваясь к каждому шороху. Грязь откалывалась целыми кусками, почти как цемент, падая на землю и рассыпаясь на мелкие частички. Без нее форма была еще пригодна для будущей битвы, хотя и оказалась изрядно потрепана.
– Нужно идти. – сказал смуглый паренек, выпрямляясь и готовясь пересечь лесную границу.
Макс всегда считал его храбрецом, еще с момента их первого знакомства. Типичное для их возраста хвастовство, было не свойственно этому мальчугану, родившемуся от союза чернокожей женщины и белого воина клана. Где и как это произошло паренек не знал, отец презирал «вольняг», а уж сын такой породы и вовсе был обречен на одиночество. Годы скитаний по помойкам жизни не прошли даром – он всегда чуял беду на расстоянии и был готов к встрече с ней во всеоружии. Вот и сейчас, пригнувшись, он, словно волк, подкрадывался к границе, а потом прыгнул вперед, утонув в зеленых кустарниках, будто бы его и не было здесь.
Наступал последний этап испытаний. Самый важный и самый смертельный. Здесь каждый был сам за себя. Оружие разбрасывалось задолго до начала битвы – в коробках с вертолетов и истребителей. Макс вспомнил как перед началом увидел этих железных птиц, взметнувшихся в небо и совершивших крюк над лесом, после чего ушедших на второй круг. «Наверное, оружие» – подумал он, пересекая символичную границу мертвой и живой земли. Погрузившись в самое сердце природы, в ноздри тут же ударил специфический запах леса. Аромат шишек, заплесневелой коры, сырости вперемежку с какой-то вонью, исходившей откуда-то из глубины леса, все это буйство новых запахов, слившихся в одну большую массу заставили голову закружиться.
Паренек присел на колено, стараясь прийти в себя, потом встряхнул головой и зашагал вперед, стараясь не шуметь, пробиваясь сквозь плотные кустарники и переплетенные ветви деревьев.
Чем глубже он шел, тем тише становилось вокруг. Одногруппники пропали из виду. Голоса утонули вместе с последними остатками шума, доносившимися оттуда, с другой стороны леса. Он остался один, с самим собой, вооруженный только природным слухом, не раз выручавшим его в трудные минуты. Если кто шевельнется – он обязательно услышит его, каким бы тихим не был неприятель.
Еще несколько десятков метров вперед прошли в кромешной темноте и полной, почти кладбищенской тишине. Молчали даже животные, хотя Максу было известно о их присутствии в лесу.
В какой-то момент он остановился. Силы уходили быстрее, чем он думал. Но куда идти дальше? Кругом все одинаковое, похожее на то, что было. Лес не менялся, не было ориентиров, хотя инструктор говорил, что их можно найти и по ним добраться до самого центра. Попадались лишь коряги и поваленные ветром деревья, препятствовавшие продвижению вперед. Передохнув с минуту, Макс сделал шаг и тут же упал, споткнувшись о что-то мягкое. Из-за темноты разглядеть полусгнивший ствол не представлялось возможным. Поднявшись, он со злостью ударил по ней и тут же замер. Из чьих-то легких вырвался едва слышимый стон. Паренек остановился, напряг мышцы тела и присел, стараясь спрятаться за высоким кустарником, но в тоже время быть готовым броситься на своего противника.
