- У тебя большие неприятности, Гор, - без предисловий сообщает Илья. – Какая-то падла написала жалобу на твоего протеже Виктора Арно. Но, может, и не падла, Гор. Что-то ты погорячился с характеристикой в интернатуру.
- Кому? – переспрашиваю настороженно. – Я знать не знаю никакого Арно. Бред кромешный!
- Он работал у тебя в клинике. И вроде как твой ученик, - недовольно бубнит в трубку Алексин.
- У меня нет учеников, ты же знаешь. Только Олежка. И то взял по твоей просьбе, - устало вздыхаю я и чувствую, как в голове взрывается снаряд. – Ты можешь прислать мне сканы? Что там есть? Моя подпись, да?
- Странная ситуация, Гор, - тяжело вздыхает Илья. – Прислать я тебе ничего не смогу. Нельзя мне светиться. Ты лучше сам приезжай ко мне.
- Когда?
- Прямо сейчас.
- Жди, я еду.
От охватившей злости я сжимаю кулаки и чувствую себя здоровым. Никакой боли в горле и слабости нет.
«Спасибо тебе, дорогой товарищ Арно, вылечил меня на расстоянии!»
Переодеваюсь, бреюсь и, захватив с собой бутылку дорогущего виски, спускаюсь вниз. Бледный, злой и готовый к бою.
- Гена, к Алексиным едем, - говорю своему личному телохранителю. И всю дорогу до дома нашего министра гадаю, какая тварь меня подставила.
«Кого я трогаю, что мне постоянно прилетает? – думаю раздраженно. – Да и много ли мне для счастья надо? Ольга под боком, мягкая и горячая. Роберт – смышленый и добрый мальчишка. Остальное сам добуду или куплю. А за счастье свое стану до последнего биться. Зубами выгрызу».
Мысли снова сбиваются на Олюшку, но я гоню их прочь и неожиданно для себя вспоминаю, где и когда услышал о враче-вурдалаке. Кажется, Васька Егорцев первым поведал о горе-хирурге, оперирующем на собственной кухне. Я еще посоветовал не ввязываться в эту историю и отправлять жертв кухонного гения к нейрохирургам. Пусть вакуум в башке заполнят хотя бы кашей.
«Людей жалко, - думаю я. – Но как же так угораздило попасть? Как можно решиться на операцию, не спросив лицензию? Диплом? Сертификат? Кто вообще посоветовал обратиться к такому специалисту? У меня первым клиентом, разрекламировавшим меня на весь город, была Тереза Разуваева. А у вурдалака кто? И почему на его филькиной грамоте стоит моя подпись? - задаюсь я очередным вопросом и тут же звоню Емельянову.
- Что удалось узнать о Коле Разуваеве? С кем он? Кто основные наследники?
ВэВэ бухтит в трубку, и я понимаю, что он или забыл о моем поручении, или еще до конца не проработал.
- Коля помирает. Неделя-другая осталась, - с прискорбием замечает Емельянов. – Основных наследников немного. Наша Ольга – его единственный ребенок, плюс сестра. Но вот тут интересный момент, Вадим Петрович, - важно заявляет он. – Света, сестра Николая Разуваева, с молодых лет замужем за Львом Сергеевичем Шевелевым. Она тесно общалась с Терезой и умудрилась пристроить брата водителем к подружке .
- То есть Лена Шевелева, которую крестил Рудик, приходится родной племянницей Коле и двоюродной сестрой моей Ольге, - говорю я и не сразу понимаю, что проговорился. Моей? Моей!!!
- Хмм… - бормочет Владимир Васильевич. – Пожалуй, вы правы…
- А что по Галине? – прерываю я его разглагольствования. – Удалось что-то узнать? Куда она делась?
- Тут это… - замявшись, блеет Емельянов. – Я навел справки по своим каналам, сам съездил, убедился… Ну, не знаю, как вам сказать, - мнется он как промокашка.
- Ртом, - в нетерпении рявкаю я, - или у тебя артикуляционный аппарат переместился в задницу?
