– Ты просто пока плохо меня знаешь. – После того как она бросила на меня вопросительный взгляд, я быстро продолжила: – В семнадцать лет я переехала из Сиэтла в Лос-Анджелес. Одна. Было трудно находиться так далеко от семьи. Затем я потеряла работу, ради которой туда прилетела, рассталась с парнем и в последующие месяцы пыталась прорваться в Голливуд – безрезультатно. – Я пожала плечами. – А теперь я тут и забыла все остатки оптимизма в Калифорнии.
Мгновение Эверли молчала.
– Звучит ужасно. Особенно, что ты так рано начала самостоятельную жизнь. Я даже представить себе не могу, как бы жила на таком расстоянии от мамы. Мне нравится, что я могу спонтанно к ней приехать, если что-то случилось, и наоборот.
Она явно не намеревалась меня обидеть, и все же ее слова укололи. Я жутко скучала по родителям. Всегда, когда видела что-то забавное, я хотела рассказать об этом папе, а когда становилось грустно, мне не хватало маминых объятий. То, что мне не удалось прилететь домой даже на Рождество, ранило больнее всего. Агент организовал мне две роли в массовке, от которых из-за недостатка денег я не могла отказаться, а родители ясно дали понять, как разочарованы тем, что я не приехала домой.
– Извини, не хотела показаться бестактной.
– Ничего подобного, – поспешно откликнулась я и прочистила горло, услышав, как сипит мой голос. Я зависела от последних крох мотивации, если не хотела окончательно сломаться, так что крепко цеплялась за это чувство. Напускной оптимизм всегда гораздо лучше его альтернативы.
– Если тебя это утешит: в Вудсхилле каждый быстро находит друзей. Даже кто-то вроде меня.
Интересно, что она имела в виду? На меня она произвела впечатление очень открытого человека, пусть поначалу я немного выбила ее из колеи.
Прежде чем я успела задать вопрос, дверь распахнулась и в зал вошли чирлидеры. Они были одеты в темные спортивные штаны и обтягивающие майки с логотипом университета, и все просияли при виде Эверли.
– Тогда хорошо, что из всех мест меня занесло именно сюда, – торопливо добавила я, не зная, услышит ли вообще Эверли.
Она повернулась ко мне и улыбнулась.
– Именно это я и хотела сказать. – Она быстро перевела взгляд с меня на девочек и обратно. – Если хочешь, останься и посмотри нашу тренировку, а потом можем пойти пить кофе, который ты мне предлагала. Идет?
Меня захлестнуло облегчение. На секунду я подумала, что придется снова возвращаться домой.
– Так и сделаем, – согласилась я и ответила ей широкой улыбкой.
Ключ застрял. Руки дрожали, пока я пыталась его повернуть. К этому времени солнце уже зашло, а веранда освещалась очень слабо.
– Ну давай же, – бормотала я, снова пробуя провернуть ключ. Пальцы превратились в ледышки, и замок, вероятно, промерз точно так же.
Вдруг дверь в мою комнату распахнулась изнутри, из-за чего я буквально перелетела через порог и уставилась в лицо брата, который взирал на меня, низко сдвинув брови над переносицей.
– Какого черта ты тут делаешь?
– Вернулась домой, чтобы зайти к себе в комнату, переодеться в пижаму и лечь спать.
Эзра ошарашенно моргнул. Затем складочки у него на лбу стали еще глубже.
– Во-первых, у нас есть главный вход, которым ты можешь пользоваться. Во-вторых, сейчас только шесть часов. Почему ты уже собралась в кровать?
Мне понадобилось три попытки, чтобы вытащить ключ из замочной скважины. Справившись с этим, я наклонилась, чтобы развязать двойные узлы на шнурках.
