– Нолан тоже опять будет бетой? – спросила я, стараясь говорить при этом максимально нейтрально.
Доун кивнула.
– Я надеялась, что для «Рядом со мной» мы воссоединим нашу команду мечты.
Сделав глоток воды, я вспомнила, как в свободное от лекций время по «Скайпу» обсуждала с Ноланом книгу Доун. Так у меня опять появится возможность больше с ним болтать. От волнения у меня екнуло сердце.
– Тогда с нетерпением жду твоего письма, – сказала я.
Она положила голову мне на плечо.
– Ты лучше всех.
– Интересно, повторишь ли ты эту фразу, когда получишь файл обратно?
Доун ткнула меня в бок. И несмотря на боль, я почувствовала себя счастливее, чем за всю прошлую неделю.
– Черный кофе для Эверли! – прокричала бариста. Я протиснулась между двумя студентами и взяла стаканчик. – Очень простой выбор сегодня, – прокомментировала девушка, пока я закручивала крышку. Она знала, что я обычно заказываю матча латте, и ухмыльнулась, будто понимала, что этот кофе для кого-то еще. Я поблагодарила, отсалютовала ей на прощание стаканчиком и направилась к главному университетскому корпусу.
Поднимаясь по ступенькам, бросила взгляд на свои часы. У меня еще двадцать минут до того, как занятие официально начнется. Я старалась медленнее идти по коридорам, чтобы не казаться запыхавшейся. Понятия не имею, почему чувствовала себя такой виноватой. Как будто делала что-то запретное, хотя прийти в аудиторию пораньше – полная тому противоположность. Прежде чем свернуть за последний угол, я провела рукой по волосам и пальцем нанесла немного бальзама на губы. Затем перепроверила, закрыта ли крышка на стаканчике и не расплескалось ли ничего, сделала глубокий вдох-выдох и преодолела последние метры до кабинета.
Повернув ручку, я открыла дверь.
Нолан сидел за своим столом, вокруг него царил привычный беспорядок из бумаг, книг и ручек. Мне нравилось, что он работал вот так. Это показывало, что, вопреки распространенному мнению, можно быть хаотичным, но в то же время организованным – пускай это и звучит парадоксально.
Сначала он не замечал моего присутствия. Нолан низко склонился над листом, держа в руке красную ручку, кончиком которой задумчиво постукивал по губам.
Помню, как сказала ему, что считаю красный цвет агрессивным и внушающим страх. С тех пор в моих работах он пользовался только зеленой ручкой.
Кашлянув, я дала о себе знать. Нолан вскинул голову и пару секунд растерянно смотрел на меня, прежде чем уголки его рта изогнулись в улыбке.
– Эверли. – Он откинулся назад и вытянул руки над головой. – Ты рано.
Я кивнула и закрыла за собой дверь.
– Потому что обещала тебе вот это.
Затем я прошла вперед и поставила перед ним стакан с кофе.
Его улыбка стала шире.
– Кофе?
– Черный и горький, как ты хотел.
Нолан поднял палец вверх, словно делая мне знак чуть-чуть подождать, и нагнулся, чтобы открыть большой ящик под кафедрой. Затем он вытащил оттуда термос из нержавеющей стали и стаканчик. Стаканчик он поставил на стол и наполнил его жидкостью из термоса. Наконец подвинул в мою сторону дымящийся напиток.
– Горячий шоколад? – спросила я и подняла стаканчик, сжимая его обеими руками. От него исходило приятное тепло.
– Горячий шоколад собственного приготовления, – поправил он меня. – По секретному рецепту моей мамы.
Не знаю, шутка это или нет – с Ноланом никогда нельзя быть уверенной наверняка, – но я в любом случае обрадовалась и отпила глоток. Потом вздохнула:
