– Не надо приказывать мне садиться. Я не собака.
Габриэль взглядом скользнул по ее телу, оставляя на нем следы раскаленного пламени, а когда снова посмотрел Фрэнки в глаза, ее сердце забилось еще сильнее.
– Франческа, я пытаюсь помочь тебе. Было бы разумно с твоей стороны не кусать руку, которая в данный момент держит документы на твое родовое поместье.
Она опустила руки и сжала их в кулаки. Ей хотелось залепить Салветти пощечину, чтобы стереть с его лица надменное выражение, а потом заехать ему в его мускулистый живот, даже если при этом раздробились бы все косточки ее руки. Он явно подначивал ее, заставлял извиваться, словно какого-то жучка на пробковой доске. Она отказалась пойти с ним на свидание в прошлом, и теперь он решил отомстить ей, сделав непристойное предложение.
Фрэнки рухнула в стоявшее рядом кресло и бросила на Габриэля испепеляющий взгляд.
– Думаешь, можешь шантажом вынудить меня переспать с тобой?
Он сидел на краю стола, принадлежавшего ее отцу, вытянув ноги и скрестив лодыжки.
– Шантаж – слишком сильно сказано. Дорогая, я предпочитаю менее оскорбительный термин.
– И какой же? – скривилась она. – И ради всего святого, перестань называть меня «дорогая».
– Я бы назвал это безвозмездной помощью.
Она нахмурилась так сильно, что у нее заболела голова.
– Безвозмездной помощью?
Его губы растянулись в улыбке, и Фрэнки снова внутренне затрепетала.
– Я подарю тебе этот дом и дам деньги, чтобы покрыть все долги твоего отца, если ты согласишься стать моей женой.
Фрэнки пулей вскочила с кресла, опрокинув его.
– Твоей… женой?
– Да. Моей женой. Но только на год.
Она молча открывала и закрывала рот, потому что голос не повиновался ей. Ужасно, но она не сразу нашлась, что возразить, когда подумала о том, что у нее появится возможность сохранить дом, расплатиться с долгами и избежать позора.
Только она не могла принять его предложение… не так ли?
– Но я не понимаю… Зачем тебе жена на один год?
Габриэль слез со стола и поднял кресло, которое опрокинула Фрэнки.
– У тебя есть то, что мне понадобится в краткосрочной перспективе.
У нее вдруг подогнулись колени, и она слепо пошарила руками за спиной, ухватившись за край стола, чтобы не упасть.
– Ч-что? – Она сердилась на то, как дрогнул ее голос. Сердилась и стыдилась этого.
– Респектабельность.
Фрэнки растерянно захлопала ресницами.
– Респектабельность? – повторила она и невесело рассмеялась. – Ты разве не понимаешь, что я сейчас по уши в дерьме из-за долгов отца? Что респектабельного в долгах на миллионы?
– Если ты выйдешь за меня, никто ничего не узнает, – перебил ее Габриэль. – Как раз перед твоим приходом я говорил по телефону с адвокатом твоего отца. Я покрою все его долги при условии, что мы поженимся на этих выходных.
– На этих выходных? – еще больше растерялась Фрэнки. – Но сегодня уже четверг, и…
– Ты наслышана о репутации моей семьи, не так ли? – скривился Габриэль.
– Да, но все знают, что ты не…
– Все, кроме совета директоров, откуда я сейчас пытаюсь не вылететь. Я попал туда по протекции твоего отца, но теперь его нет, и другие члены совета немного колеблются. Но когда я женюсь на единственной дочери Марко, аристократке с безупречной родословной и репутацией, они посчитают, что мне можно доверять.
Фрэнки оторвала пальцы от стола и с силой сжала ворот своей шелковой блузки, испугавшись, что ее сердце выпрыгнет из груди и шмякнется на ковер у ног Габриэля.
