– Вперед, – спокойно ответил Писатель.
Свет оказался вспышкой от разрыва бомбы. В том конце коридора была война. Прямо перед ними – окровавленный мужчина пытался перевязать раненую ногу. Лицо, посеченное осколками, трясущиеся руки. Мужчина что-то кричал, но из-за постоянных взрывов его не было слышно.
Искатель, вжавшись в стену окопа, разглядывал мертвые тела, которыми было усеяно поле боя. Враг наступал, а противостоять ему было не кому. Пока Искатель вздрагивал при каждом взрыве, Писатель помог раненому бойцу. Мужчина поблагодарил его и, опираясь на автомат, проследовал на боевую позицию. Он выпустил несколько коротких очередей, прежде чем дым скрыл его. Снаряды рвались совсем близко, и Писатель указал на коридор, не попадающий под зону обстрела. Когда бой оказался позади, Искатель пришел в себя.
– А как же тот солдат? Он же погибнет, ему нужна помощь!
– Может, да, а может, и нет! Смотря чем закончится его книга. Читатель сам примерил на себя роль главного героя. Хочет умереть – пусть умирает. Зато это будет подвиг. Но надо признать, что в таких книгах тоже случаются чудеса. И списывать со счетов нашего бойца рано! Может, он сейчас в атаку пойдет и в одиночку положит армию врагов. Вот так вот! А ты говоришь – «помощь». Он тебя еще и пристрелит, чтобы славой не делиться. Пойдем. Дальше вроде по-спокойнее.
Действительно, когда звуки войны стихли, они вышли на залитую солнцем поляну. Парень с девушкой лежали в душистых травах, наслаждаясь молодостью друг друга. Пламя любви жгло сильнее, чем полуденное солнце. Они не замечали никого, зато весь мир любовался ими. Парящие в небесных глубинах ангелы, дарили небесную музыку, охраняя их покой. Глядя на молодое женское тело, Искатель забыл обо всем на свете. За что и получил от Писателя увесистый подзатыльник.
– Ты думаешь: мы подглядывать пришли? Чего раскис, как школьник? Ты должен сфокусироваться на красоте момента, а не на подробностях полового акта. Ты же не пособие для юных натуралистов – писать собираешься. Или ошибаюсь?
– Не каждый день видишь такое вот в живую…
– Да какая разница, что на экране, что здесь. Ты когда порнуху смотришь – не краснеешь? А там, между прочим, тоже живые люди! Вот там, на войне, – Писатель махнул рукой назад, – что ты запомнил?
– Взрывы, трупы, окопы, дым. Солдат этот раненый…
– Тьфу ты! Трупы и взрывы – это составляющие любой войны. Твоя война должна быть особенной, понимаешь? Я не говорю, что в ней не должно быть таких явлений, как боль и кровь. Война без этого – не война. Но если ты описываешь войну, она должна быть истинно трагической. Ты не запомнил, как поднимался тот солдат. Не обратил внимания, что ему почти оторвало ногу, а он все равно встал и пошел воевать. А тот черный дым, который скрыл его? Это ли не трагедия! Ведь мы так и не узнали, как он погиб, да и кем он был? Убила ли его пуля. Или осколок от мины оборвал его жизнь. Или все было намного проще. Он умер от потери крови. Успел ли он потратить патроны? Попал ли в кого? Вот какие моменты должны тебя мучать.
Тебя смущает, как сладко стонет девушка? Да они почти все стонут и почти всегда одинаково. Покажи насколько это сладко. Преподнести обыденность с новой стороны. Я вообще не понимаю, есть ли смысл идти дальше? Уж больно близко к сердцу ты все принимаешь.
– Пойдем. Мне надо привыкать…
– К чему? К чему собираешься привыкать? Все это происходит каждый день. Насилие, любовь, рождение, смерть. Ничего нового. Твоя задача и состоит в том, чтобы вдохнуть в привычное то, что до этого было незаметно. Люди неблагодарны. Они не ценят то, что имеют, и не видят ни красоты, ни боли.
