– Вы его только в медвежьей берлоге не забудьте, – притворно умоляла я.
– Договорились.
– Ну, все, пошли, – Фил кивнул Артему на дверь. Затем обратился ко мне.
– Малыш, иди сюда.
Артем вышел, давая нам возможность попрощаться наедине.
Я сделала шаг и оказалась в его крепких объятьях. По телу пробежали икры.
– Ну, все, поезжай. А то не отпущу, – прошептала я.
– Любимая моя, Малышка, буду скучать.
– Люблю тебя, – прошептала я и поцеловала.
Фил ушел за Артемом.
Оставшись одна, я легла на кровать.
Времени полно. На работе я взяла отпуск, поэтому настроение превосходное. Веселье близилось с каждым движением стрелок на часах. Я закрыла глаза и представила, как Фил, вообразив себя охотником, несется по следу какого-нибудь зверя.
При мыслях о лесе в памяти возникла картинка. Два года назад, летом, я ездила в конный клуб. Приятная верховая прогулка вдоль лесной реки. У меня была хорошая физическая форма.
Я, в группе с другими всадниками, возвращалась на базу. Вдруг, недалеко от нас, послышался выстрел, затем другой. Кто-то палил из ружья. Возможно, шла охота на зверя. И мы такого не ожидали. Лошади сорвались с мест и пустились врассыпную.
Я ехала на мощном черном жеребце в голове группы. Мой конь помчался по руслу реки. Оно было не глубокое, с множеством камней. Некоторые булыжники заросли мокрым скользким мхом. Конь, подо мной, наступил на такие камни. Его копыта поскользнулись, и он начал падать. От резкого толчка, потеряв равновесие, я вылетела из седла. Пролетев несколько метров, я рухнула, в ту же речку, и сильно ударилась головой об острый булыжник. Перед глазами все померкло, я потеряла сознание.
Очнулась уже в больнице. На кровати сидел Фил и гладил меня по руке. У изголовья висела капельница, соединенная резиновой трубкой с моей веной. С другой стороны стоял кардиограф, регистрирующий сердцебиение. На лице кислородная маска.
– Как ты, Малыш? Я так испугался. Больше ты верхом не сядешь.
– Голова болит, – я подняла руку и ощупала повязку поверх волос. – Что-то серьезное?
– Ободрана кожа над черепом, но сами кости не повреждены. Врач говорит, ты легко отделалась. Могла быть открытая черепно-мозговая травма и даже, – он запнулся, – ты могла погибнуть.
Я положила свою руку поверх его. Он был очень расстроен.
– Филенок, все будет хорошо. Видишь, я жива и здорова, – я с усилием улыбнулась.
Он не оценил мое бодрое настроение.
– Не надо было тебя отпускать. И кто придумал ездить по рекам? Лесов не достаточно? – он начинал злиться.
– Я больше туда не поеду. Лошади плохо выглядят, да и цены неоправданно высокие.– На самом деле мне там нравилось. Ложь во благо.
– Вот и правильно, – кажется, он успокаивался.
В ночь после этого инцидента мне приснился сон, точь-в-точь повторяющий события предыдущего дня – падение на реке. Только во сне я умерла.
Веки распахнулись, по телу волной прошелся холод. Я поняла, что именно после падения с лошади меня стали мучить кошмары. В каждом из них я погибала в конце. Неужели стресс так повлиял на мое подсознание, что теперь во сне я вижу только свою гибель в различных вариациях.
Мои размышления прервал телефонный звонок от Кристины.
– Олечка, здравствуй.
– Привет, Крис.
– Во сколько мне подъехать?
– Сбор на набережной в 15.
– Хорошо, постараюсь не опоздать. Я сейчас на фестивале цветов в Адмиралтейском парке.
– Ух ты, здорово. А я собираюсь в салон идти.
