– Без понятия, – мямлю я, не представляя, как мне вообще жить дальше.
– Пойдем со мной в качалку, – предлагает Ричард.
– В тот самый клаустрофобный, душный спортзал рядом с хипстерской галереей на Ливерпуль стрит? – спрашиваю я.
– Кстати, прикольная галерея, ты же сама там на открытии подцепила какого-то немца, который тебя потом на свидание звал?
– Да он же всего лишь стажер в Дойче банке, – раздраженно фыркаю я.
– А что в этом такого? Мужик как мужик, – удивляется он.
– Это пока он свеженький после универа, может быть, ещё и мужик. А вот посидит полгодика в офисе до полуночи, составляя таблицы, с жестким выговором и угрозой увольнения за каждую погрешность, посмотрим, что от него останется. При этом квартиру он явно снимает с другом и копит каждый фунт, чтобы потом однажды, когда начальник разрешит, поехать отрываться в отпуск. Снимет красное Ферарри и посадит туда жгучую блондинку с одной целью, чтобы те, кто дразнил и обижал его в школе, наконец-то поняли, что он чего-то в жизни добился, – описываю я типичный аватар лондонского банкира.
– А мне нравятся стажерки, – довольно улыбается Ричард. Та хорватка, с которой ты меня познакомила, была довольно мила.
– И долго она продержалась после посещения этой квартиры?
– Ладно, ладно, – Ричард с многозначительной улыбкой заминает тему. – В любом случае в этой качалке полно чуваков. Никогда не знаешь, где найдешь, где потеряешь, – подмигивает он мне, – ну что, пойдешь?
– Хорошо, – снисходительно соглашаюсь я. – Хотя вряд ли я там встречу кого-нибудь достойного.
– В худшем случае, ты просто покачаешь ягодицы, – аргументирует Ричард, собирая с собой рюкзак.
Мы бежим разминочной трусцой через узкие улочки и слабо освещенные трущобы.
В тесном, душном подвале Ричард, верный своей цели накачать мне зад, вручает мне здоровенную штангу и заставляет с ней приседать. При этом он считает до десяти на французском, чтобы я одновременно учила язык, как будто мне вообще до этого:
– Ну, давай же! Еще три… huit… neuf… dix… Bien fait[8]! – считает он, снимая с меня штангу, при этом каким-то образом замечая, пялящегося на меня мулата с гантелей для бицухи.
– Смотри, вон чувак на тебя смотрит, – указывает мне на него Ричард. Пойди, поздоровайся.
– Нет, не могу, – испуганно говорю я, отходя в сторону.
– Почему?
В нерешительности я застываю на мгновение.
– Не знаю, все эти книги и статьи о том, как надо знакомиться, говорят, что парень должен подойти первым.
– Ой, да ладно. C’est pas vrai[9], – спорит Ричард, – некоторым мужчинам нужно конкретно намекнуть. Этому – так точно. Просто подойди и спроси его, что он делает.
– Это и так понятно – он качает битсуху.
– Это понятно, но тебе же типа не нужно, чтобы у вас завязался разговор. Он с удовольствием расскажет тебе о гантелях, – улыбается Ричард, выталкивая меня в середину зала.
– Ну, я не знаю… – шепчу я, отказываясь идти.
– Просто подойди и спроси его, – шепчет мне в ответ Ричард.
– Я так не могу, – говорю я, встречаясь взглядом со смеющимся над нами, накаченным мулатом. Я тут же отступаю назад, больно ударившись о снаряд.
– Ну ладно, ладно, – соглашается Ричард, – давай еще один подход. – Больше выпячивай попу назад, – командует он, – упирайся пятками.
– Huit… neuf… dix… – я с облегчением сбрасываю штангу, надеясь, что мы уже скоро пойдем домой.
– Ты сильнее, чем ты думаешь, – констатирует Ричард, добавляя ещё по двадцать килограмм на каждую сторону, и начинает приседать сам.
