– Мисс Кузнецова, ваш начальник сейчас здесь, и мы договорились, что ваши коллеги займутся вашими сделками на время отсутствия.
– А, раз так, то конечно, – я, радостно и с искренней улыбкой, передаю запросы, переключая церковь на Деву Марию и направляюсь вниз.
Неужели это повышение, которое Алекс мне уже год обещает? Может, поэтому он меня с утра так по-особенному поцеловал?
Переговорка представляет собой обычную белую комнату с высокими от пола до потолка окнами, длинным деревянным столом и невразумительными картинами на стенах.
Две никакие блондинки, в практически одинаковых костюмах сидят посередине стола. При виде меня они лениво поднимаются и жмут мне руку. Одна очень высокая и худая, а другая очень низкая и пышногрудая.
Алекс сидит во главе стола, с другой стороны. Его жиденькие темно-седые волосы аккуратно прикрывают плешь, а лицо усеяно темной щетиной, от которой у меня до сих пор не прошли красные пятна на груди и подбородке.
Он на секунду поднимает на меня взгляд, оторвавшись от своего телефона, но тут же приклеивается назад в экран, нервно барабаня левой ногой и теребя обручальное кольцо на пальце.
– Мисс Кузнецова, спасибо что пришли, – вежливо говорит высокая блондинка. – Я Луиза, а это – Николь Чапел, глава отдела кадров.
– Вы, конечно, знакомы с мистером Ригопулосом, – Луиза указывает на Алекса, поправляющего пиджак, скрывающий его волосатое, дряблое тело. – Мы пригласили его поприсутствовать, как вашего прямого начальника.
– Конечно, – отвечаю я и почему-то снова чувствую головокружение. Спазмы в желудке вернулись с удвоенной силой. Я медленно сажусь на белый кожаный стул, пытаясь побороть слабость.
– Как вы уже поняли из предыдущей корреспонденции нашего отдела, сегодня подходит к концу период коллективных консультаций, – говорит Луиза, мило улыбаясь.
– Что вы имеете в виду? – спрашиваю я, скрещивая руки и ноги, практически сгибаясь вдвое в попытке облегчить судороги.
– Это значит, что ваше трудоустройство находилось под угрозой в течение месяца, и, как следствие, прекращено, – её слова пробиваются сквозь мою боль и бьют прямо в сердце.
– Вам больше не нужно приходить в офис, – продолжает невысокая блондинка, – Ваша электронная почта, доступ к данным и пропуск в здание будут незамедлительно приостановлены.
Внезапно холодный пот покрыл всё моё тело, а на глазах, против моей воли, выступили слезы. Чувствую, как моя температура повышается, и артерии начинают пульсировать.
Я кричу Алексу своим взглядом: «О чем, чёрт возьми, она говорит?», но он даже не смотрит на меня.
– Мы предлагаем вам очень хорошую компенсацию в качестве благодарности за ваши услуги, – говорит невысокая блондинка, – в размере трехмесячной зарплаты. Мы так же поддержим ваш визовый статус в течение этого срока.
Её ядовитый голос будто разъедает каждую мою клетку.
Не веря в происходящее, я смотрю на Алекса. Почему он ничего не говорит? Не заступится за меня, как обычно. Он единственный, кто меня всегда защищал от этих шакалов.
– Прости, – наконец говорит Алекс осипшим голосом. – Я правда пытался тебя защитить, но они решили, бизнес, который ты делаешь, слишком рискован для банка.
– Какой ещё риск? – возбужденно спрашиваю я, неожиданно чувствуя, что мои соски всё ещё болят от его покусываний.
– Твои клиенты, – шепелявит он с греческим акцентом, пытаясь не смотреть мне в глаза, – то как они нажили свои капиталы и как ими управляют, представляют собой риск для банка.
