Разгорелся диспут. До предела взвинченные и сегодняшними передрягами, и безрадостным рассказом профессора, мы дали волю эмоциям. Спорили ни о чём, пытаясь убедить самих себя в безрезультатности спасения и тем более разгадки неведомой, но давящей на психику, жуткой, страшной тайны. Внешне пытались даже шутить, это был, конечно же, Юрик, но в шутках не было ни толики истинной весёлости, а только бравурное нелепое перевозбуждение, какое обычно бывает в минуты опасности.
Леонид Павлович, понимая, что своим рассказом он ещё больше напугал путешественников, решил хоть как-то исправить ситуацию.
– Раньше времени не кипятитесь. Есть ещё одна версия, и она, как это ни странно, несмотря на всю её фантастичность и нереальность, может оказаться нам полезной.
Собравшиеся разом замолкли, оборвав и спор, и выплеск эмоций.
– В тысяча девятьсот семьдесят девятом году на острове была зафиксирована сверхмощная вспышка, которую приняли за ядерный взрыв. Но ни одна из стран не взяла ответственность за проведённые испытания. И тут появилось предположение… Я его слышал от своего коллеги, писать об этом не станут, но вас я просто обязан предупредить…
Мы вновь сосредоточенно переглянулись, вникая в каждое слово нашего рассказчика.
– Та к вот, суть версии в том, что эта вспышка неземного происхождения. И в силу удалённости от мира и неприступности для людей космические гости нашей планеты, возможно, держат здесь военную базу или испытательный полигон.
– А может быть, всё гораздо проще: это полигон, только не инопланетный, а, скажем, засекреченный. Тогда причина исчезновения людей вполне объяснима, – уверенно предположил Юрик.
– Чей бы полигон тут ни находился, нам нужно обернуть это в свою пользу, – подытожил профессор.
– А как? Нас убьют – только и всего! – мрачно вырвалось у Стеллы.
– К вопросу нужно подойти с умом и попытаться объяснить тем, кого мы здесь встретим, что мы прибыли с самыми мирными целями и готовы помочь, вплоть до того, что можем остаться на острове работать…
– Лично я не собираюсь оставаться в этой мерзлоте, – пропищала девушка, но над её словами только посмеялись.
Слова профессора зацепили членов экспедиции, и мы прекрасно понимали, что Леонид Павлович прав: это был наш единственный выход. Пускай временный. Хозяев, кто бы ими ни оказался, необходимо было задобрить, чтобы выжить, а потом уже искать пути спасения и бегства с острова.
Дальнейшими нашими действиями было обыкновенное неспешное изучение местной флоры и фауны, чтобы запастись едой, перед тем как продвигаться в центр территории. Там, по нашим предположениям, должен был находиться таинственный полигон – возможно, что и подземный.
Мы всё ещё надеялись на встречу с нашими попутчиками, но, кроме пингвинов, никто не попался на нашем пути, не обнаружили мы и следов пребывания на острове человека…
В весенних проталинах кое-где виднелась пожухлая растительность, иногда попадались и совсем свежие побеги, светло-зелёные упругие стебли, оканчивающиеся мелкими жёлтенькими цветочками, которые мы тут же нарекли подснежниками. На ветвях низкорослого кустарника висели бордового цвета сморщенные, скорее всего прошлогодние, ягоды.
Ничего не зная о ядовитых свойствах местной флоры, рисковать и пробовать ягоды не стали. Оставалась надежда на рыбу, которую ещё надо было ухитриться поймать, а для этого снова перемахнуть через ледяной забор и оказаться на берегу океана… Кропотливое изучение береговых скал принесло свои результаты. На наше счастье, мы обнаружили ледник, частично растаявший от мощной струи какого-то течения, и довольно узкую щель между ледяными утёсами, сквозь которую можно было выбраться на довольно пологий берег. Он не был пустынным – кроме нас тут располагалось целое поселение морских котиков. Животные оказались вполне миролюбивыми, они приветливо поглядывали на нас и даже пропускали к воде, неторопливо подвигались, уступая дорогу.
