– Нет! – Крикнул юноша, не в силах пошевелиться.
Существо взмахнуло когтистой лапой, брызнула кровь. Тут Карси отшатнулась, перила не выдержали, и она рухнула вниз.
– Нет!..
Саймон кричал громко, но крик не выходил изо рта. Странные ощущения сковывали. В этот момент Саймон проснулся в холодном поту и долго не мог отдышаться. Кошмар был слишком реалистичен! Скинув одеяло на пол, он нащупал свой телефон под подушкой и снова набрал номер Карсилины. Но результат был тот же: ни-ка-кой.
– Да где же ты? – прошипел юноша и уткнулся в подушку, свет от экрана мобильника слепил.
Пришлось подобрать одеяло с пола: он завернулся в него, словно в кокон. Казалось, что, если так завернуться, то с тобой не произойдет ничего плохого: одеялко спасет от всего, только нужно лучше укрыться, и, желательно, с головой. Как в детстве. Так Саймон пролежал до утра. Больше уснуть он не мог.
На репетиции Карсилина так и не появилась, и друзья решили, что следует наведаться к ней домой, поговорить с тётей Машей. Может, уже пора обращаться в полицию? Они шли молча, и Саймон не мог справиться с беспокойством. В голове возникали разные ужасные варианты произошедшего. Похитили, изнасиловали, убили… Пока юноши поднимались на лифте, Саймон слышал биение собственного сердца. Когда они достигли нужного этажа и подошли к дверям квартиры, Саймон застопорился, не решаясь нажать на звонок.
– Давай, – кивнул Димка, и положил руку ему на плечо.
Тот вздохнул и нажал на красную кнопочку. Дверь открылась почти сразу же. В глазах тёти Маши стояли слёзы. Увидев её такой, Саймон почувствовал, как сердце проваливается в пятки. Было понятно – она что-то знает. Жестом тётя пригласила их войти, а потом, не дожидаясь вопросов, сквозь слёзы сообщила:
– Звонили из больницы… – затем последовал всхлип.
– Что с Карси? – кажется, что Саймон ждал её ответа целую вечность, хотя прошло, наверное, секунд десять, прежде чем она смогла снова заговорить.
– Она в тяжелом состоянии… Ребят, которые там были, нашли убитыми, а она упала с крыши какого-то заброшенного здания.
Сердце оборвалось, и Саймон покачнулся.
– Что?! – одновременно воскликнули юноши.
– Мальчики, мне страшно! – с этими словами она села на стул и обхватила голову руками.
– Мы съездим в больницу, – Саймон старался, чтобы его голос внушил тёте Маше доверие.
– Конечно! – согласился Димка.
***
Здание госпиталя серым исполином возвышалось на все свои шесть этажей. Оно казалось жутким и зловещим в такую пасмурную погоду. Юноши нашли в себе силы войти внутрь. Их встретил просторный холл, на окнах стояли растения в горшках. В холле проходили свидания пациентов с родственниками.
Саймон, Димка и тётя Маша подошли к стойке регистратуры, за которой расположился весьма тучный господин с залысинами. Он зевнул и уставился на них своими маленькими крысиными глазками, сетуя на то, что его отвлекают от игры в блоки на его черно-белом экране мобильника:
– Слушаю.
– Мы здесь по поводу Радужниковой Карсилины, – начала тётя Маша. – Я её опекун, Мария Радужникова, мне позвонили сегодня утром и сказали, что она у вас в реанимации.
– А эти двое кто будут? – поинтересовался дядька, почесав свою подмышку.
– Её друзья, – выдавил из себя Саймон. Хотя можно было соврать, например, сказав, что они её братья.
– В реанимацию можно входить только родственникам и близким пациентов.
– Мы близкие… – хотел было продолжить Саймон.
