Я сейчас мало чем отличалась от той девочки, сидящей в другой комнате, которая тоже являлась камерой заточения. Первые полгода в лаборатории Гуимара не были болезненными. Я сильно тосковала по родителям, дни тянулись очень медленно, но все же такое существование было терпимым.
Маг приносил мне в комнату книги и листы с красками. Эксперименты не причиняли мне сильной боли. В основном он давал мне всякие зелья и проверял реакцию. Пятно от них не пропадало, а вот расстройство желудка появлялось. Иногда меня сильно тошнило и рвало отвратительной массой желчи и разных зелий.
Мериаль… это имя. Я уже слышала его от Гуимара. Дэфаут, с которого началась всеобщая ненависть к нашему виду. Она положила начало тому, что продолжалось уже несколько веков в Пятигранных королевствах.
– Почему люди ненавидят дэфаутов? – задала я вопрос Гуимару, когда поняла, что он не собирается пытать меня на своем железном столе.
Маг не особо горел желанием общаться со мной, но все же ответил:
– Много веков назад дэфаутам было разрешено ходить среди обычных людей. Их воспринимали как отдельный вид магов. Не видели в них особой угрозы. Не понимали, насколько они опасны. После истории с Мериаль все изменилось. Она жила в королевство Андонис, там процветало садоводство. Они поставляли в Магинис и Кованию самые лучшие урожаи. Мериаль могла управлять самой настоящей тьмой. В королевстве были рады, что среди них живет такой сильный «маг». Она действительно пару раз благодаря своей силе смогла отразить атаки ужасных монстров на королевство. Но однажды она не справилась со своей мощью. Тьма взяла вверх над своим носителем и разорвала Мериаль на части. Взрыв охватил целое королевство. Андонис погрузился во тьму. Теперь его называют королевством тьмы. Такая сила не исчезает без следа даже после смерти носителя. Проклятие лежит на королевстве – никто из жителей не может его покинуть и никому не известно, что творится за их вратами. Были маги, которые пытались снять проклятие, но все, кто вошел внутрь – назад не вернулись. Столько веков тьма клубится за воротами Андониса и все из-за дэфаута.
Я в ужасе слушала Гуимара. Хоть после того разговора и прошло более восьми лет, история Мериаль все равно пугала меня. Я не хотела обладать такой разрушающей мощью. Даже боялась представить, какой мощью могла обладать я сама.
– А какая сила у меня? – тихо спросила я, сжимая в маленьких ручках плюшевого пони. Мне одновременно хотелось и не хотелось это знать.
– Неизвестно, – буркнул Гуимар. – Пока она не пробудится, никто этого не узнает. Можно лишь догадываться по вашим меткам, но не всегда они являются четким отражением силы. Но мы не допустим ее пробуждения.
– Какая метка была у Мериаль? – поинтересовалась я, думая о целом королевстве, погруженном во тьму. О всех тех людях, попавшие под взрыв мощи дэфаута.
– Все ее тело к двадцати годам было осквернено черными пятнами. В детстве они напоминали родимые пятна, но потом разрастались все больше и больше. Если бы она выжила, то наверняка стала подобна тьме – ни одного светлого участка кожа. Это единственный дэфаут в истории, которому удалось прожить так долго. После этого было решено не допускать пробуждения силы. Поэтому все дэфауты подвержены ликвидации. Мы не можем так рисковать.
Я открыла рот, но сразу же захлопнула его. Не хотелось слышать ответ на вопрос, могу ли я обладать такой же силой. Ведь серая пелена заволокла мой правый глаз. Могла ли она являться признаком тьмы, зарождающейся глубоко внутри меня?
