Сны о будущем - страница 7

– Да самый обычный день. Рабочий. А ты – сачок!

Федька неловко чмокнул ее в нос и отчалил, неуклюже лавируя между стеклянными столиками, чем очень напомнил слона в посудной лавке.

Катя посмотрела на старушку у окна, которая аккуратно доедала пирожное, подставляя под него ладошку, чтобы крошки падали не на стол.

– Типичная старуха Шапокляк, – подумала она. – Одинокая и, наверное, очень занудливая. А еще – несчастная. И временами вредная до невозможности. И шляпка у нее безобразная. Из прошлого века. Типичный образец персонажа сказок Евгения Шварца или Астрид Линдгрен.

Катя любила сказки. И не только в детстве. Накануне вечером, когда она уставшая поздно добралась до дома, ей совершенно случайно попалась книжка…

…Мне совершенно случайно попалась на глаза эта книжка, одна из моих любимых, которые пылились на антресолях без надобности много лет. Детская сказка. Она сразу вызвала массу воспоминаний и эмоций. Все читанные-перечитанные и потому ненужные книги стояли в коробках под потолком. Но черт меня дернул поискать любимый грубой вязки серый шарф среди уже убранных на лето зимних вещей. Дернула пакет, двинула коробку, сама чуть не свалилась со стремянки, чертыхнулась, покачнулсь, ухватилась за эту коробку, картонка треснула… И на голову посыпались детские воспоминания.

Эти книжки не выбрасывались и не отдавались племяннику по одной только причине – на каждой странице, в каждой иллюстрации хранилось мое детство. Оно помнило все о запахах и фантазиях, бродивших в моей кудрявой голове, когда мне было четыре года и я научилась читать, затем шесть, потом 8 и 12 лет, после чего детские книжки были заброшены в дальний угол книжных антресолей и им на смену пришли романы Голсуорси, Фолкнера, Диккенса, Фолкнера, Мэриме и прочих англичан, немцев, французов. Что, собственно, и сделало меня довольно начитанной барышней, которая слыла в дальних и близких кругах воспитанным и образованным человеком. По этой причине мне прощались и отстраненность в общении, и свобода суждений, вольность в одежде и даже некий снобизм. Снобом я, конечно, никогда не была. Но для себя решила – хорошо, пусть так и будет. Пусть так и думают. Не объяснять же каждый раз, что мне ужасно скучно. Видеть одни и те же лица и слушать одни и те же разговоры. Причина же всего этого на самом деле была совершенно в другом – я просто умная. Да. Вот так и прямо я говорю о себе – я умная. В отличие от многих. И ничего с этим теперь не поделаешь. И как бы меня не воспитывали мои тетушки и дядюшки, вся моя многочисленная родня, которая после смерти родителей ретиво за меня взялась, уговаривая взяться за ум, остепениться, свить семейное гнездо и начать рожать ребятишек – результат всегда был нулевой. Я слишком умна для того чтобы быть красивой.

А как еще иначе привлекать противоположный пол, чтобы заняться продолжением рода, как не красотой? Ум в этом деле помеха. И привлекательность, которая всячески подчеркивается, а внешность – украшается, является тем самым пламенем, на которое летят, как бабочки на огонь, все потенциальные женихи. Мне же все это была вовсе не нужно. Я устраивала себя такой, какой была – с не выщипанными бровями и не накрашенным ртом.

Тот, кто когда-то мне сказал, что я умная – тот открыл для меня Вселенную. Я-то думала, что со мной не так? А вот в чем дело, оказывается. И сразу же этому человеку поверила. Потому что многие вещи в моей голове тут же встали на свои места. И мне стало понятно, что, как и почему со мной происходит. А еще этот человек сказал, что я очень красивая. И добавил, что мне придется выбирать, что развивать в себе дальше. Потому что в моем случае ум и красота существовать вместе не могут, это два взаимоисключающих понятия. Чтобы не свихнуться и правильно выстроить отношения с миром, я должна решить, что для меня будет в приоритете. Я выбрала первое. Потому что я, правда, слишком умная для того, чтоб быть красивой.