Если бы мог, я б так и сделал. Но за ним – целая улица свидетелей с как минимум двумя копами, гонявшими нас по кварталу. Может, я и дурак, но на такую очевидную провокацию не куплюсь.
– Занятная история. Жаль не про меня, – я старательно сдерживал улыбку. – Я-то просто хотел немного прокатиться, вот и полез в ту машину.
Это, конечно, было неправдой – тачка была «заказана», так что выбрали мы её вовсе не для забавных дорожных приключений. Плюс ко всему, собирались прикарманить ещё и содержимое бардачка с магнитолой, но к ним я не успел даже прикоснуться. Так что этого доказать он никак не сможет. Хоть за что-то тем двоим стражам закона можно сказать «спасибо» – налетели весьма вовремя, избавили от лишних грехов.
Похоже, теперь я его действительно удивил. Он помолчал, что-то обдумывая и нервно мотая ручку в пальцах.
– Ладно, допустим… И зачем тебе машина понадобилась? Кому продавать собирался?
Я «виновато» уткнулся взглядом в пол. Сейчас главное не сбиться. Сжавшись душой, тихо, будто раскрывая какую-то позорную тайну, сказал:
– Никому… Девушку хотел впечатлить.
Я вспомнил, как мы с Венецией зажимались в тёмной подсобке, а нас очень не вовремя спугнул учитель математики. Память об этом стыдном моменте всегда помогала мне краснеть в нужное время. Чувствуя, как закипают щёки, я не поднимал глаз, чтобы всё не испортить. Коп усмехнулся, глядя на мои пылающие уши. Я осторожно посмотрел на него. Получилось. Теперь должно быть проще.
– Ладно, – он протянул это «ладно», отмеривая степень доверия, которую готов был мне подарить. – С этим пунктом разобрались. Хорошо.
Он поднялся. И всё? У меня отлегло от сердца. Это оказалось совсем не так ужасно, как представлялось, и абсолютно не трудно.
– О, чуть не забыл, – уже от двери он вдруг развернулся. – Ещё одна ма-а-аленькая проблемка, – он прищурился, и я внутренне дрогнул. – Ювелирный вы грабанули, тоже чтобы девушек повпечатлять? И охранника убили, чтобы крутыми казаться?
Он произнёс это совсем тихо, даже как-то интимно. Но лучше б он меня ударил. Я внутренне выматерился. Чёртов Расти! Плохо. Очень плохо. Вот куда привёл след от револьвера… Этот страх мне не пришлось изображать. Кто-то где-то кого-то подстрелил, и теперь всё это вешали на нас!
Удача, где же ты, когда так нужна?!!
– Это не мы. Клянусь, – дрожа сердцем, я выплеснул ему в глаза всю свою панику. – Мы эту пушку нашли в мусорке, в подворотне… Мы и не стреляли-то ни разу…
Я всей душой умолял его поверить мне, хотя ни слова из сказанного не было правдой.
– Да расслабься ты, – с хорошо разыгранной скукой он откинулся на спинку стула. – Твой дружок уже всё рассказал. Я просто хочу уточнить детали. Такой порядок, знаешь ли…
Я едва справлялся с паникой. Блеф. Грубый, жестокий блеф. Но всё, что у меня было сейчас, это только надежда. Совсем немного, если рассудить здраво. Даже катастрофически мало. Но я доверял Расти и тщательно уговаривал себя, что он не мог сознаться в том, чего мы не делали. А значит, нужно держаться легенды. Я судорожно выкапывал из памяти детали – неважно, когда бы нас взяли с этой пушкой, говорить, что нашли в среду на прошлой неделе в мусоре на 52-й улице. Взяли по глупости – побаловаться, и даже не стреляли ещё. Всё. Ни больше, ни меньше.
Перемешивая правду с ложью в единую взрывоопасную смесь, заливая всё это отчаянным страхом обвинения в убийстве, я говорил и говорил, силясь достучаться до этого равнодушного от выслуги лет человека. Всё, что я мог сейчас сделать, это попытаться стать для него немного особенным, выйти из серого, однообразного ряда преступников, вечно отрицающих собственную вину, очевидную или не очень. И я старался, как мог, вкладывая в слова всю искренность, на которую был способен… Ужасней заключения было лишь заключение за то, в чём невиновен.
