Со мной и без меня - страница 21

На обелиске фамилии: Пруидзе – 42 солдата, не пришедшие с войны деды, дяди, братья… Весь практически род. Имена погибших на фронтах соседей: Учадзе – 27 человек, Руденко – пятеро, Пашковы – трое, Романовы – трое, Марусидзе – девятнадцать. Почти все грузинское село овдовело, лишилось наследников, сыновей и братьев.

Работая в сенате, всегда чувствовал, что у меня замечательная помощница в Краснодарском крае – Людмила Александровна Лазаренко. Не только хорошая журналистка, блестящий организатор, но и душевный, чистый человек, посвятивший себя идее порядочного жизнеустройства родного края. Я видел, чего стоило ей, маме двух девочек, мотаться по делам Совета Федерации по всему краю. А в Сочи организовывать работу нового Общественного совета города. И вести мою избирательную кампанию…

Вот так, через два поколения, мы, сочинцы, оказываемся рядом. Думаю, и в других шумных или застенчивых городах России прослеживается такая связь времен, если у людей есть цель и понимание долга…

Работа ради общих интересов прибавляла нам сил, когда уставали, делала молодых мудрее, а у меня отнимала время, но не прибавляла лет.

И я убеждался, что в России надо прожить долгую жизнь, чтобы наконец стать молодым.

Возможно, ошибочно, а возможно, единственно правильно (опыта не было), но в МГУ имени Ломоносова нас обучали газетному делу по добротной академической методике. Мы должны были постигать основы разных гуманитарных наук, знать историю журналистики, владеть великим и могучим. Я учился не слишком усердно. Вероятно, потому что невозможно было усидеть на студенческой скамье, когда в каждой факультетской многотиражке сообщалось о публикациях в большой прессе старших по возрасту однокурсников. Рвался попробовать себя в профессии и я.

Приближалась производственная практика. Вдруг счастливо открылась перспектива пройти ее в «Комсомольской правде». Это был предел мечтаний! Очень хотелось напечататься в лучшем для меня издании, ощутить подлинную журналистскую удачу.

Целая толпа 19-летних второкурсников взметнулась по мраморной лестнице на 6-й этаж газетного здания по улице Правда, 24. Прибежали в просторный холл, уставленный по гостеприимному чину креслами. Осмотрелись. Холл заливало солнечным светом, ибо вся наружная стена состояла из стекла. Диковинный конструктивизм 30-х годов. Длинный коридор с выбоинами паркета периодически наполнялся быстрым перестуком дамских каблучков. Да и мужской народ сновал мимо нас без устали.

Свет и движение.

Нас двинули в Голубой зал. Один грозный член редколлегии, это потом было, потом, любил повторять непослушным новичкам: «Будете гореть синим пламенем в Голубом зале». А тогда в главном редакционном помещении звучал ласкавший наш слух голос энергичного молодого бородача по имени Борис Грушин: «Приглашаем поработать в Институте общественного мнения «Комсомольской правды», первом в истории страны исследовательском центре массовых опросов населения».

Позже я выяснил, что Борис Андреевич Грушин недавно окончил аспирантуру философского факультета нашего МГУ, директором Института общественного мнения числился по совместительству, сам Институт имел в штатном составе всего две единицы, но провел уже пять всесоюзных опросов, получил широкую известность и признание в научных кругах.

Теперь Институту вместе с нами, практикантами, и другими добровольцами, питавшими ученую склонность к социологии, предстояло окунуться в очередное исследование. Называлось оно необычно, даже изящно: «Мир ценностей советской молодежи (на Марс – с чем?)» После триумфальных космических полетов с Байконура, на фоне пророчески звучавших песен типа «На пыльных тропинках далеких планет останутся наши следы…» вопрос в скобках звучал как практическое задание.