Внезапно он замер, Миранда, не заметив, налетела на него сзади. Страг рассматривает прямоугольный каменный столб, что вырос перед ними как будто из-под земли. Циркач озадаченно взъерошил волосы.
Еще несколько осторожных шагов вперед. Миранда, затаив дыхание, следовала по пятам. Поединщик слышал, как испуганно стучит ее сердце.
Перед ними возникла врытая в землю каменная плита, похожая на алтарь. Вокруг – широкие, неровно отесанные каменные столбы. На плите лицом вниз лежит здоровяк. Четыре стрелы торчат из спины, одна – вонзилась в ногу. Белоснежное оперение еще одной виднеется на шее.
Прямо перед алтарем лежит еще один. Но этот выглядит по-другому – на голову выше воина, что распластался на плите. Светлые волосы разметались по земле. Аристократичное лицо с орлиным носом и заостренными ушами застыло предсмертной маской. В груди торчит рукоять короткого меча, которые поединщик видел у преследователей.
Страг узнал эльфа. Поединщик несколько раз видел их среди зрителей во время цирковых представлений. Но этот выглядит иначе. Кожа бледнее, на лбу сияет татуировка – что-то вроде горизонтальной восьмерки. Расписанный серебристыми рунами кожаный доспех не защитил от меча.
– Кто это? – спросила княжна, что до той минуты молча рассматривала камни вокруг.
– Похоже, – заметил Страг, – на твоих преследователей напали эльфы.
В тумане раздался едва слышный шорох. Поединщик настороженно вскинул голову, меч будто сам прыгнул в ладонь.
Они вышли со всех сторон одновременно. Рослые, худые. На кожаных доспехах светятся руны. Двигались эльфы легко и грациозно, точно кошки.
В руках у них натянутые луки. Они взяли Страга и Миранду на прицел. В проникающем сквозь туман свете луны зазубренные наконечники стрел выглядели зловеще.
Эльф с серебристыми пластинами на доспехах, в отличие от остальных – видимо, старший – посмотрел на убитого сородича. Остальные тоже смотрели на труп, на их лицах читалась скорбь и гнев. Они обменялись короткими фразами, которых ни Страг, ни Миранда не поняли.
Княжна прежде видела эльфов всего пару раз и очень давно. Ее поражала их красота, однако было в ней что-то нечеловеческое, холодное. Эти заостренные уши, миндалевидные глаза. Нет, с людьми ей намного уютнее, они, хоть бывают мерзкими и жестокими, зато – свои.
– Брось оружие! – велел старший эльф, перейдя на потянутый им язык. – Или убьем обоих.
Страг помедлил, но подчинился.
– Нож бросай тоже, – велел остроухий.
Поединщик нехотя бросил нож на траву рядом с мечом.
– Убить чужаков! – сказал старший вновь на своем языке. Страг немного понимал этот язык – когда-то в цирке был поединщик эльф. Он продержался полгода, пока Блайвор не забил его до смерти на арене. – Наверняка, смерть Эрвана – их рук дело. Или их товарищей, что вторглись на нашу землю, клянусь небом и звездами!
Страг понимал, что не успеет убить ни одного из этих существ – его и Миранду утыкают стрелами и сделают это с радостью. Но сдаваться просто так не собирался.
На лбах всех пятерых он заметил такую же горизонтально восьмерку, как у убитого. Она вспыхнула ярче у эльфа, который отдал приказ. Его соратники натянули тетиву. В тот же миг на груди поединщика ярко засветился подаренный матерью камень.
Старший вскинул ладонь.
– Стойте! Клянусь небом и звездами – неужели у него…?
Опустив луки, воины смотрели, как вожак подошел к человеку, что закрывает собой рыжеволосую женщину. Протянув руку, эльф раздвинул края куртки и коснулся камня. Под пальцами на неровной поверхности проступила горизонтальная восьмерка.
