– Мне нужно описание вашей жены, мистер Парсонс, – сказал Вексфорд. – Присядьте, пожалуйста.
Барден вызвал молодого Гейтса, и тот стал печатать одним пальцем на маленькой серой пишущей машинке.
Парсонс сел. Он заговорил – медленно, стыдливо, словно его попросили открыть наготу своей жены.
– У нее светлые волосы. Светлые кудрявые волосы и очень светлые голубые глаза. Она хорошенькая. – Он с упрямством посмотрел на Вексфорда, и Барден подумал, понимает ли он, как неказисто она смотрится на его фотографии. – Я считаю ее хорошенькой. У нее высокий лоб. – Он коснулся своего узкого лба. – Она не очень высокая, около пяти футов и одного или двух дюймов.
Вексфорд рассматривал снимок.
– Стройная? Хорошо сложена?
Парсонс заерзал в кресле.
– Думаю, хорошо. – На его бледных щеках появился стыдливый румянец. – Ей тридцать лет. Исполнилось несколько месяцев назад, в марте.
– Как она была одета?
– В зелено-белое платье. Да, белое в зеленый цветочек и желтый кардиган. Да, еще в сандалии. Она никогда не носит носки летом.
– Сумочка?
– Маргарет никогда не носит сумочку. Понимаете ли, она не курит и не красится. Ей сумочка незачем. Только кошелек и ключи.
– Какие-нибудь особые приметы?
– Шрам после удаления аппендикса, – снова зарделся Парсонс.
Гейтс вытащил лист из машинки, и Вексфорд просмотрел его.
– Расскажите мне о вчерашнем утре, мистер Парсонс, – сказал он. – Как выглядела ваша жена? Она была возбуждена? Встревожена?
Парсонс уронил руки на разведенные колени. Это был жест отчаяния. Отчаяния и раздражения.
– Все было как обычно, – сказал он. – Я ничего не заметил. Понимаете ли, она не эмоциональная женщина. – Посмотрел на свои ботинки и повторил: – Все было как обычно.
– О чем вы разговаривали?
– Не знаю. О погоде… Мы мало разговариваем. Мне надо было идти на работу в половине девятого – я работаю в «Саузерн уотер борд» в Стауэртоне. Я сказал, что погода хорошая, и она ответила – да, но солнце слишком яркое. Это к дождю, так что такая погода долго не простоит. Она была права: дождь лил все утро.
– Вы отправились на работу. Как именно? Автобусом, поездом, машиной?
– У меня нет машины…
Поскольку вид у него был такой, словно он собирается перечислить все, чего у него нет, Вексфорд быстро спросил:
– Значит, автобусом?
– Я всегда езжу автобусом в восемь тридцать семь с рыночной площади. Я попрощался с нею. Она не стала провожать меня до двери. Но это ничего не значит. Маргарет никогда меня не провожает. Она мыла посуду.
– Она не говорила вам, что собирается делать днем?
– Думаю, как обычно, – пройтись по магазинам и заняться домашними делами. Ну, вы понимаете. – Он помолчал, затем внезапно сказал: – Она никогда не пошла бы на самоубийство. У нее даже мыслей таких не было. Маргарет никогда бы не покончила с собой. Она верующая женщина.
– Хорошо, мистер Парсонс. Попытайтесь успокоиться и не волнуйтесь. Мы сделаем все, чтобы найти ее…
Вексфорд задумался, и на лице его проявилась досада, которую Парсонс тут же истолковал в своем духе. Он вскочил, весь дрожа.
– Я знаю, о чем вы думаете! – вскричал он. – Думаете, это я убил ее! Я знаю, как у вас мозги устроены! Я читал!
Барден попытался сгладить ситуацию.
– Мистер Парсонс в каком-то смысле знаток преступлений, сэр.
– Преступлений? – Брови Вексфорда поползли вверх. – Каких таких преступлений?
– Мы отвезем вас домой, – сказал Барден. – Я возьму отгул на день. Вызовите врача и попросите у него что-нибудь, чтобы заснуть.
