– Значит, я не ошиблась, – вымучено улыбнулась девушка. – Роза Павловна рассказала мне, что у вас украли чемодан с вещами в поезде, а у меня с собой гора нарядов, накупленных отцом в городе. Можем пройти ко мне в комнату, вы выберете себе, что понравиться.
Она говорила быстро, на одном дыхании, проглатывая некоторые окончания, словно боялась что-то забыть сообщить, и глаза у нее явно пребывали на мокром месте. Я кивнула, выпрямила спину, вышла в коридор и захлопнула дверь в комнату Марка.
– Вы не ошиблись, и я буду благодарна за помощь. Такая неприятность! Мы вышли из купе ненадолго, вернулись, а чемодан исчез!
Вера, слушая мою болтовню, провела меня в противоположный край коридора, подошла к предпоследней двери и, толкнув ее, вошла внутрь, я проскользнула следом. Комната была просторная и светлая. Два окна выходили на задний двор и тропинку, по которой мы пришли из леса. Кровать стояла с правой стороны, напротив – резной одежный шкаф, возле одного окна располагался письменный стол и уютное кресло. Возле кровати стояли два огромных дорожных сундука, их, очевидно, доставили отдельно, так как в экипаже покладая была, но слишком мало для двоих гостей, одна из которых, юная барышня.
– Мои сундуки привезли еще вчера, отец так распорядился, – печально вздохнула Вера.
Подошла к одному из сундуков и откинула крышку, я подошла к девушке, на стопке платьев обнаружилась фотокарточка с изображением щеголеватого молодого человека: разделенные на прямой пробор напомаженные волосы, щеточка усов, наглый взгляд близко посаженных глаз. Неприятный тип! Пока я разглядывала карточку, Вера всхлипнула и, вытащив из кармана платок, уткнулась в него лицом, плечи затряслись от беззвучных рыданий. Я терпеливо дождалась, пока интенсивность плача утихнет.
– Ты его любила? – строго спросила я.
Девушка подняла на меня заплаканные глаза и отрицательно покачала головой, но все таки ответила, перемежая слова горьким всхлипами.
– Я поначалу думала, что да. Но сейчас поняла, что я его почти не знала, разговаривали при встрече о пустяках, о себе он ничего не рассказывал…
– В таком случае не плакать надо, а радоваться!
– Вот и Роза Павловна так же говорит! – пролепетала она в платочек.
Так вот кто инициатор нашего девичьего разговора по душам! Умно!
– Она дело говорит! Рассказывай, что произошло?
Я подошла к окну и распахнула створки, в комнату ворвался свежий ветерок. Денек сегодня выдался на редкость замечательный. Послышался скрип ворот со стороны конюшни, я пригляделась, конюх вывел под уздцы красавца коня, черной масти.
– Он работал на фабрике под началом отца, ухаживал за мной около месяца, цветы, беседы, прогулки в парке. Потом он уехал к родственникам, спустя три недели вернулся и предложение сделал, и снова пропал. На прошлой неделе он вернулся в город, мне отец сказал, у нас в доме не появился. Позавчера прислал письмо, в котором сообщил, что расторгает помолвку.
Вот оно как, проще говоря, паршивец покрутился вокруг барышни, ушел на три недели в загул, а после свалился как снег на голову с предложением и заверениями в вечной любви, рассчитывая на выгодный брак. Да и назад сдал, скорее всего, по причине выяснения отцом Веры каких-нибудь нелицеприятных грешков кавалера. Вот только юной барышне никто ничего рассказать не пожелал, или отец решил не расстраивать дочку (эта версия мне казался наиболее реалистичной). Я обернулась, Вера уже перестала плакать и стояла у сундука, теребя в руках платок.
